Изольда вполглаза следила за его манипуляциями.
– Этот твой педантизм меня уморит когда-нибудь! – не выдержала она.
– Ну зачем ты так? – Махович старался придать своему голосу побольше мягкости. – Может, выпьешь чего-нибудь?
– Вот-вот, только и мечтаешь нагрузиться и забыться! – всплеснув руками, Изольда подошла к громадному квадратному аквариуму, в котором среди листьев камыша плавала большая белая жаба. Завидев приближение хозяйки, она задрыгала перепончатыми лапками, ожидая корма. – Джоан Роулинг, детка моя, проголодалась, – умильно просюсюкала Изольда и, достав из коробочки сушеного кузнечика, сунула ей прямо в пасть. Схватив добычу, жаба опустилась на дно, сплошь усыпанное китайскими монетками.
Чуть заметно передернув плечами, Махович все-таки направился к бару – достал виски, протер стаканы бархатной тряпочкой, наполнил их ровно до трети и специальной ложечкой стал накладывать кусочки льда…
– Ты что, даже в такой ситуации все должен делать по правилам? – рявкнула Изольда.
Не обращая внимания на ее реакцию, Андрей протянул ей выпивку:
– Успокойся.
– Успокойся!? Ты что, больной? – возмутилась она. – Как тут вообще можно успокоиться? Нас обокрали!!!
Махович молча тянул свой виски. Вообще-то он давно уже привык к ее нервным приступам, которые случались по любому поводу – то она поссорилась со своей подругой и чувствует себя самой одинокой на свете, то не успела купить платье из какой-нибудь новомодной коллекции, то поправилась на триста граммов, а то и без всякого повода, просто настроение никудышное. Но сегодня повод имелся более чем серьезный.
– Что теперь будет с фондом? Никто не захочет иметь с нами дела. Все клиенты разбегутся! – Изольда распалялась все больше. – Мы станем банкротами, ты понимаешь, нищими!!
– Ничего, что-нибудь придумаем, – вкрадчиво проговорил Андрей.
– Что? Да что ты можешь придумать!? – вскричала она и облила его полным презрения взглядом. – Что ты вообще можешь? Боже, что же будет? Нищие, нищие!
В один прием опустошив стакан, Изольда бухнула им о подоконник и стала заламывать руки:
– А моя новая книга? На что я теперь буду ее рекламировать, на какие шиши?
– Золенька, успокойся. – Махович подошел, обнял ее за точеные плечи и подумал с досадой, что даже в такой момент она печется только о себе.
Изольда всегда так делала. Она как будто и понятия не имела, что вокруг существуют другие люди. Иногда Андрею даже становилось за нее страшно, ведь она совершенно не считалась с желаниями окружающих, и в один прекрасный день могла серьезно за это поплатиться. Такие как она, встретив подругу с младенцем на руках, только что выписавшуюся из роддома, могут целый час без остановки рассказывать о том, как они любят детей и какая с ними приключилась забавная история в раннем детстве, но спросить, как себя чувствует молодая мама, или просто узнать, как она назвала ребенка, так и не удосужатся. Для Золи жизнь была пьесой для одного актера, а все остальные лишь статисты, приглашенные специально для того, чтобы восхищаться ею, слушать ее, смеяться над ее шутками и ей сочувствовать.
Уткнувшись Маховичу в плечо, Бажова пару раз шмыгнула носом.
– Ничего, лягушеночек, все обойдется, – утешал он.
– Да еще этот придурок Галемба, – причитала Изольда. – Надо же было именно ему взяться за это дело. А если он не станет ничего и никого искать, а свалит все на крайнего, что тогда? – Все будет хорошо, – повторял Махович, задумчиво глядя в окно и поглаживая ее роскошные черные волосы.
