Пройдя все этапы от вздохов и прогулок под луной, до
пламенных поцелуев, Наталья пригласила поручика к себе домой всего лишь на чашку чая и более ничего, что могло бы запятнать честь и достоинство замужней дамы. Благо опостылевший супруг находился с оркестром на гастролях, да и вообще, он старался как можно реже появляться в их доме. Вместо чая в руке офицера оказался бокал вина. Шереметьевкая неплохо знала химию и фармакологию. Проснувшись на утро выяснилось, что господин Вульферт, ничего не помнит, но блестящие глаза женщины явно давали понять, что между ними все– же было что-то такое, после чего порядочный офицер просто обязан предложить даме руку и сердце. Сергей Иванович Мамонтов дал развод незамедлительно, однако родители Вульферта были люди набожные и придерживались строгих патриархальных взглядов. А по сему, в благославлении сына на брак с разведенной женщиной, да еще имеющей ребенка было отказано, категорически. Более того, если сын ослушается воли родителей, то ни о каком наследстве и речи быть не может. Любовь офицера оказалась сильнее. После свадьбы молодые незамедлительно покинули Москву и отправились в Гатчину по месту службы Владимира Владимировича.
Старик лежал в неестественной позе, запрокинув одну
руку за спину, а второй рукой сжимая старинный нож, торчащий из его груди, глаза были широко открыты, как и рот застывший в предсмертном крике.
– Это сторож краеведческого музея – сказала Хельга.
– Ему в этом году 90-то должно было исполниться. Он
всю жизнь в школе проработал, учителем истории был. А
когда на пенсию вышел. Директор музея его сюда сторожем определил. Какой никакой, а заработок, прибавка к пенсии.
– После вашего «Бидонного дела-вмешалась в раз-говор эксперт-криминалист, молодая симпатичная девушка Екатерина Вербовая.
– Все наши музеи оборудовали по последнему слову
техники и сигнализация и камеры наблюдения, так что для сторожа такая работа просто рай. Марго стало как-то не по себе, уже второе убийство музейных работников, ладно в художественном музее картины украли, а здесь ведь ничего, даже к музею не подошли. Старика прямо на скамеечке зарезали. Сидели так, спокойно разговаривали и вот один ушел, а другой лежит.
– Эля, Катя – позвала девушек Крулевкая.
– Подойдите сюда– Она склонилась над стариком.
– Что скажете о ноже, об ударе?
– Нож очень старый, ручка деревянная, вся потрескалась – быстро ответила Ли. Екатерина, молча, смотрела, о чем-то сосредоточенно думая.
– Ладно, не буду вам сейчас урок преподавать, не время. Записывайте. – Марго опустилась на колени и поднесла лицо к торчащему орудию убийства.
– Убить человека всегда не просто, что бы вот так, с
одного раза попасть в сердце надо быть либо хорошим хирургом, либо тренированным военным, либо профессиональным убийцей. Выбирайте, что вам больше нравится. Катя ты это должна знать как «отче наш.
– Маргарита Сергеевна, я у себя в лаборатории все исследую и вам доложу-стала оправдываться судмедэксперт.
– Не мне, а следователю, кому дело поручат, я здесь
все лишь консультант – Маргарина поднялась с колен и
отряхивала брюки.
– И еще, удар был сильным, вполне возможно, что рука
убийцы невольно дернулась и он поранился о лезвие. Проверьте кровь на лезвии, дай бог, что бы группы оказались разные, тогда у нас будет серьезная улика.
– Хельга, изучите нож, он старый, такой в магазине не
