Я рассчитывал, что спустя несколько дней смогу выехать с двенадцатью офицерами на автомобилях и фургонах Ford Touring.
Для группы из двенадцати офицеров и двух штабных клерков, которая в конечном счете составила передовую партию, требовалось четыре автомобиля и тридцать шесть фургонов – довольно много транспорта для такого немногочисленного подразделения на первый взгляд. Но фургоны были очень маленькие и легкие, а из пространства, доступного в каждом, следует вычесть место для необходимых пожиток водителя, а также кучи постельных принадлежностей, учитывая предполагаемые климатические условия. Кроме того, имелась значительная по весу масса денег в персидском серебре и английском золоте, офисные материалы, запасы медикаментов, резервные пайки и прочее имущество, неразрывно связанное с предприятием подобного рода.
Оценивая ситуацию, можно отметить, что довольно внушительный список составили следующие неблагоприятные факторы:
труднопроходимые дороги;
зимние бури;
вопрос нейтралитета персов – на этот период весьма сомнительный фактор;
враждебность курдов;
возможные проблемы с революционными русскими, особенно с большевиками;
известная враждебность дженгелийцев Гилана на южном побережье Каспия;
провиант;
горючее.
Необходимо учитывать еще и следующее: дорога от Багдада до Ханакина длиной в 94 мили по твердой глинистой почве в сухую погоду была довольно хорошей; от Ханакина до Хамадана 240 миль крайне сомнительной дороги, улучшенной и приспособленной русскими для проходимости автомобилей, труднодоступной в хорошую погоду и непроходимой в плохую; от Хамадана до Энзели 267 миль по первоклассной дороге, проложенной русской дорожной компанией много лет назад и теперь, к сожалению, нуждающейся в ремонте.
В это время года, как сообщалось, часто бывали снежные бури, которые могли блокировать перевалы.
Недостаточная враждебность персов; трудно было чувствовать уверенность на их счет. Это факт, что местные жители были хорошо вооружены и крайне возмущены нашим вторжением. Хотя изучение персидского характера по всемирно известной книге «Хаджи-Баба из Исфагана»[4] снижало опасность этой враждебности.
Совсем другое дело курды, расположившиеся к северу от дороги. Упоминание об обосновавшемся в высокогорных районах и занимавшемся прибыльным бизнесом дорожного разбоя народе вызывает благоговейный трепет у простых персов, хотя русские тоже относились к ним с большим почтением и явно переоценивали их свирепость. Во время пребывания русских на этой дороге отдельные потери от курдских налетчиков были довольно частыми. Курдов сравнивали с патанами[5] северо-западного пограничья Индии, и если верить этому сравнению, то для миссии вырисовывались довольно мрачные перспективы.
Встреча с русской революционной армией, и особенно с большевистской ее частью, сулила непреодолимые препятствия, поскольку большевики, возмущенные отказом британского правительства от их признания, уже заняли резко антибританскую позицию.
Дженгелийцы Гиляна под предводительством своего грозного революционного вождя Кучек-хана могли стать еще большим препятствием на пути к успеху миссии. Мирза Кучек-хан, насильственным путем захвативший в свои руки управление всей страной Гилян, через которую пролегали последние 70 миль нашего пути, принял жесткую программу против иностранцев, угрожавшую смертью и уничтожением всем белым людям, которые попадались ему на пути, и теперь в союзе с большевиками удерживал Энзели, единственный порт на Каспии, из которого мы могли надеяться отплыть.
