Была и ещё одна причина для такой эскапады: отчасти полковник был прав. По поводу книжки.
* * *
Книжка, в общем-то, писалась. Название я оставил то самое – «Последние времена». Эдакий боевик, исполненный как сборник новелл о лихом журналисте-спецкоре, который гоняет по горячим точкам постсоветского и не только пространства в составе отряда некой выдуманной мной частной военной кампании. Ну да, я не собирался писать всё точь-в-точь как в моей реальности – зачем это мне? Они хотели фантастику – они получат фантастику! С киберпанком, электронным концлагерем, властью транснациональных корпораций, финансовыми пирамидами, кашпировскими, сектами, тайными обществами, даркнетом, двадцать пятым кадром и всяким другим интересным и ужасным.
А главные герои выглядели у меня эдакими серпомолоткастыми патриотами-реваншистами, которые намереваются всё переиграть и завернуть фарш обратно в мясорубку. Почему бы и нет? Может, у них даже получится, книге эдак к пятой-шестой…
Главная задача – показать оскал хищнического капитализма и здорово приправить повествование реальными выкладками – выполнялась. Пять глав я даже отправил на вычитку – одному простому советскому Учителю. Ещё три – написаны, но над ними нужно поработать, почистить, поправить, довести до ума.
По плану разогревать народ предполагалось, публикуя текст по частям, в «Технике – молодёжи». Это если белозоровский разговорный стиль и литературные заходы в стиле двадцатых годов двадцать первого века зайдут моему высокому цензору…
Писалось-то оно писалось, но после того, как Тася уехала на сборы – обкатывать своих девчат-биатлонисток на искусственном снегу где-то на Кавказе, а лисички-сестрички с тестем и тёщей – уехали в том же направлении, только несколько южнее и ближе к побережью Каспийского моря, я откровенно заскучал. Была у меня такая дурацкая привычка – производить впечатление занятого человека. Кому-то для творчества нужна тишина, кому-то – алкоголь или другие химические вещества, другие предпочитают какой-то строго определённый порядок вещей на рабочем столе, я же…
Я даже в редакции, и потом – в корпункте дверь часто держал открытой и по клавишам долбил излишне ожесточённо, чтобы все слышали: Белозор работает! Ну да, чистая дурь… Но – каждый сходит с ума по-своему. Лучше всего мне работалось, например, на балконе, на раскладном столике, когда девчата разносили соседнюю комнату, а Тася читала или рисовала под музыку, или готовила что-то на кухне. А когда они разъехались – производить впечатление стало не на кого. Ходить писать в кафе? Ну да, как вариант… Вот только толковых тихих кафешек или баров на весь Минск, может, и не было пока вовсе. Вот-вот должны были начать открываться – но это «вот-вот» никак не наступало. Да и попёрли бы меня с моей адски стрекочущей «Москвой» взашей – это ведь не по клавишам ноутбука шелестеть и не гаджет свайпить. А от руки я давно не пишу: дурная работа, почерк зело отвратный.
Так что я драил квартиру, готовил сложные блюда на обед и ужин, много гулял, тренировался – и писал по три абзаца в день. Даже просил у Старовойтова какие-никакие задания, мол – если нужно было выручить, подстраховать. В общем – что угодно делать, абы ничего не делать. Прокрастинация-с! Всем творческим людям… Да что там – творческим: и студентам перед экзаменами, и многим другим деятелям науки, техники и культуры это чувство хорошо известно.
