Голоногая троица, хохоча, перетащила «героя» в «девичью» – комнату, куда вместительнее моей, и гораздо более уютную: на подоконнике – цветы, на полочках – сувенирчики… На столе – здоровенный торт «Киевский», а в «гостевом» кресле – первый секретарь лично.
– Доброе утро, Ким Вадимович, – поздоровался я с запинкой.
Ощутив растерянность в моем голосе, Теплицкий ухмыльнулся.
– Доброе, Марлен, доброе! – он прищурился. – Не сумел вас отблагодарить, так хоть за редакцию порадеете?
– Ну, если торта дадут, кусок побольше – и с розочкой! – хищно улыбнулся я, – то, чего ж не порадеть? Нам бы хорошие пишмашинки, Ким Вадимович. На старых устаешь долбить, пальцы болят!
– Ага! – поддакнула Наташа. – Даже в приемной, и то!
– Организуем, – энергично кивнул Ким Вадимович, и пошутил: – Прошу считать меня Дедом Морозом! Какие еще желания?
– Номеров бы побольше… – Зина неуверенно переглянулась с девочками. – Телефонных, я имею в виду. А то, у нас у редактора только, и один общий. Звонят мне или Лысых, а трубки поднимают все. И каждый раз такая неразбериха!
– Сделаем! – бодро откликнулся первый секретарь. – А чай где, красавицы?
– Греется! – резво доложила Галка. – У нас электросамовар. Большо-ой! Ведро воды влезет!
– Ким Вадимович, – улыбаясь девичьему хвастовству, я оседлал стул, – а где ваша Снегурочка?
– В Дубки подалась, – мягко вымолвил Теплицкий, и зарумянился. – Лидочка и сама деревенская, и мама ее там живет. До сих пор новой прическе радуется! Помолодела, говорит, лет на десять! Да я и сам рад… А у вас, Марлен, целых два таланта – и писать, и стричь! Э-э… – смутился он. – Кажется, я лишнего наговорил…
– Да ладно, – махнул я рукой, – все равно ж узнают…
Девушки переглянулись.
– Ой, Зин, да мы же видели Лидию Николаевну! – плеснула руками Галя. – Помнишь, ты еще удивлялась?
– Ну, да! – Ергина неверяще посмотрела на меня. – Думаю, и когда ж она успела голову в порядок привести… Так это ты?!
– Сдаюсь! – поднял я руки.
– А мне сделаешь?
– А мне?
– Чур, я первая!
Теплицкий глянул на меня сочувственно, и приложил руку к сердцу:
– Чем могу загладить вину, Марлен?
– Да вот, – усмехнулся я, – отправить бы их на курсы повышения квалификации… В Москву! Не столько даже на учебу… Пусть бы пообщались с коллегами, набрались бы идей новых.
– А что, – оживился первый секретарь, – можно! Кого? – он достал из кармана книжечку в кожаном переплете. – Я записываю!
– Зинаиду Ергину, Галину Горбункову, Татьяну Лысых, Наталью Свиридову…
– На-талью… – бормотал Теплицкий, строча.
И тут на пороге возник Быков, застыв, как статуя командора.
– К-ким… Ва-вадимович? – пролепетал он.
– Здравствуйте, здравствуйте… – рассеянно обронил первый секретарь.
– Проходите, присаживайтесь, – спокойно пригласил я незадачливого ВРИО. – Угощайтесь. Скоро самовар закипит…
– Сви-ридову… – вывел Ким Вадимович. – Еще кого?
– Быкова, Алексея Петровича, – дополнил я список, наблюдая, как на лицах девчонок крайнее изумление сменяется растерянностью. И вот в подведенных глазках всплывает уважение – за «милость к падшим»…
– Чай гото-ов! – глухо донесся голос Лысых.
Придя в себя, отдышавшись, Быков промямлил:
– М-может, в кабинете главреда? А то тесно тут…
– Пожалуй, – согласился Теплицкий, пряча записную книжку, и подмигнул «малиннику»: – Гулять будем!
Суббота, 16 апреля 2022 года. День
Москва, Сокольники
Марлен еще в четверг, сразу после встречи в «Шоколаднице», твердо выбрал путь деяний. Когда тебя мотает из прошлого в будущее, и обратно, нет особой мотивации «вживаться». Ты просто ждешь очередного перемещения во времени, отбывая житие.
