Крис и Кальво не стали задерживаться – или механики их прогнали, но вернулись они как-то быстро, с запахом ветра в растрепанных волосах, очень довольные и полные впечатлений. Лин спрятала улыбку в своем бокале. Почему-то энтузиазм Криса вызывал у неё теплое чувство. Алые и оранжевые краски заката ярче оттеняли его лицо, которое сейчас прямо-таки горело от счастья. Кажется, он стал даже чуточку выше ростом. Внезапно она подумала, что было бы здорово ему помочь… Только что она могла сделать, чтобы приблизить его мечты о небе? Одолжить денег? Нет, это плохая идея. Одного взгляда на гордый профиль её спутника было достаточно, чтобы понять, что такой поступок оскорбил бы его до глубины души. Познакомить его с отцом? Сеньор Лукас всегда нуждался в пилотах для испытания новых моделей. Но тогда это надо хорошенько обмозговать, чтобы он ни в коем случае не прознал об их сегодняшних приключениях. Иначе его гнев обрушится не только на Лин, но и на Криса, а в гневе её отец был ужасен. И неважно, что сегодняшняя встреча сорвалась не по её вине; засветиться в Капарике – уже достаточный повод для того, чтобы отец выплеснул на неё своё недовольство.
«Стоит ли рисковать?» – думала она, глядя, как непринужденно Крис болтает с помощником капитана. Её спутник, похоже, так легко сходился с людьми, что мог поладить даже со статуей, и был настолько плотно интегрирован в лётное сообщество Грандолы и Оливейры, что прекрасно обошелся бы без всякого покровительства. Уж если он смог раздобыть две каюты на «Аркадии», да ещё перед самым отлетом, то в лётную школу ему не составит труда пробраться. С его-то талантами!
Так ничего и не решив, Фейлин поискала глазами стюарда, чтобы взять у него ещё бокальчик. Неизвестно, что здесь подмешивали в рецепт, но этот лимонад замечательно растворял её страхи.
***
Они покинули рубку спустя два часа, когда закат уже почти погас и небо стало непроницаемым, темно-синим. Лицо Криса горело, то ли от ветра, то ли от фирменного вишневого коктейля, которым их угостили в рубке. Одной порции ему хватило, чтобы он внезапно почувствовал себя другим человеком, раскованным и остроумным. Лин, кажется, тоже приободрилась. Вон, у неё даже румянец на щеках появился.
Обратно они не спешили. Прошли мимо служебных отсеков, двери которых едва вырисовывались в полутьме. Оба молчали, но впервые молчание не казалось неловким, не тяготило. Дирижабль упорно прокладывал себе путь сквозь затянутое облаками небо. Зал-ресторан в этот час совсем опустел, один только стюард ходил между столиками, собирая посуду. Из салона доносились аккорды популярной песни. Лин задержалась возле панорамных окон, за которыми сейчас клубилась непроглядная густо-синяя тьма. Крис тоже остановился, хотя и не понимал, какой смысл любоваться окном, когда в нем все равно ничего не увидишь, кроме собственного отражения. «Девчонки! – подумал он с веселым недоумением. – Кто их поймет?»
У него было отличное настроение. Бывают такие моменты, когда кажется, что весь мир вокруг тебя прекрасен и добр.
– Кальво – хороший парень, и всё-таки он ошибается, – сказал Крис, продолжая прерванный в рубке спор. – Светильный газ, конечно, не годится для дирижаблей, зато его можно использовать для аэростатов. Он горючий и тяжелее, чем водород, но он и дешевле…
Почему-то ему было очень важно доказать свою правоту. Показать, что он тоже чего-то стоит. Там, в рубке он вдруг поймал себя на нелепом желании, чтобы прямо сейчас случилось что-нибудь непредвиденное, а он, Крис, своим вмешательством спас бы корабль. Глупо, конечно.
