– Да. Тихо, дрожащим голосом сказала она, за этот ответ она сразу же получила ту же участь, что и её напарница – я вонзил, а потом провёл нож по её животу. Она схватилась за него, видимо пытаясь не дать вывалиться, уже бесполезным органам.
– Ответ оказался неверным. Следующий вопрос для всех: Кто знает, можно ли использовать транспорт на территории ЧЗО?
Встали все.
– Можно!
Я закрыл глаза и взялся за голову.
– Как вы только на солдаток выучились, фемки сраные?
– Как ты нас назвал нищеб!?.
– Теми, кем вы на самом деле являетесь. Я зашел к ней из-за спины, и сделал почти сцену из «Чужого»: из живота девушки внезапно вырывается нож, а не инопланетная форма жизни, и она падает на землю. Подошёл к следующей, решил избавить её от мук, и просто выстрелил в затылок. Но оставшуюся, ту что перегородила нам путь в самом начале, я решил оставить в живых, в качестве заложницы.
– А ты пока нам нужна. Будешь первой идти вместе с остальными заложниками, вот тебе наша символика, надевай, иначе будем тебя вбивать.
Мы вошли на территорию, и начали зачищать её ото всех, кто против нас и представляет нам угрозу.
Здесь мы просидели целых полтора года, переодически подавляя небольшие очаги сопротивления. Нам было скучно, поэтому какую-то часть одинадцатого июня двадцать пятого года мы отправили на Сечь, так, чтобы не расслаблялись ВСУшники. Но остальным было скучно.
24 декабря, в канун Нового Года 2026г. Была проведена масштабная контратака на нас, кто-то открыл ворота, ворвались многочисленные силы ВСУ, несмотря на нашу жестокую оборону, длившуюся 5 дней, они смогли захватить некоторых лидеров в плен. По оценкам после, в обороне ЧЗО погибло 34 тысячи человек. Среди тех, кто попал в плен, оказался и я. Кирю и Шумера убили, вместе с их отрядами. Для меня это было трагедией.
Меня и ещё шестерых человек повезли в специальный лагерь смерти, о котором мы уже наслышались – лагерь смерти ШРА-016, но мы его называли по-другому – Оссива. Нам выдали номера, я был там №186, обращались только по номерам. Нам не выдавали еду, нам не выдавали воду, все мы должны были добывать сами, нас отправляли на очень сложную работу в рудники, свободное время 30 минут, сон – шесть с половиной часов, гнобили, справедливости ради, только словесно.
В лагере я подружился с американцем по имени Сэм, его номер был 151. Мы во многом были похожи: любили рыбачить, рисовать и то же ушли сюда, на войну, добровольно, тоже гнобили в семье, пользуясь характером. Мы как два брата акробата, только с разных стран. Он был в этом лагере уже три месяца, но держался, на удивление, достойно. Он был в одном из восстаний, которое подавили, из его участников. На сегодня, он остался единственным живым человеком-участником этого восстания.
Второго февраля, солдаты забрали Ваню, Матвея, Джона, Билла и ещё троих неизвестных мне. Сначала мы подумали, что это лагерь освободили и нас всех спасут, но потом, солдаты которые увели их, пришли обратно с номерами с их рубах, они были в свежей крови, на номере Вани, была дырка от пули, но его номер не был задет, ровно пространство нижнего круга восьмёрки просто отсутствовало. Наша надежда сменилась страхом за всех своих друзей.
– Сэм…
– А?
– Как ты держишься то таким бодрячком? Все вокруг уже просто траву почти всю съели, все равно умирают, а ты просто живешь, как будто тебе не нужна еда чтобы жить.
