В смятении я встала и сказала: «Это бред. Медведи бегают куда быстрее любого человека. Ты не сможешь от него убежать».
«Именно поэтому так не пойдет, – начал объяснять Джон, сияя. – Мне нужно просто бежать быстрее тебя. Тогда медведь сожрет тебя вместо меня».
Хорошо, что мы прояснили этот момент…
Тем временем на дворе было уже семь часов. На улице стало значительно теплее. Нам уже было пора идти. Момент, который я планировала почти четыре месяца назад, наконец настал: я надела на плечи свой рюкзак и медленно ступила на тропу в сорок сантиметров шириной, которая именуется «Маршрут тихоокеанского хребта». Эта тропа станет моим домом на следующие пять месяцев. Я, все еще нерешительно, делала первые шаги. Все было непривычно: груз на спине, новая обувь, треккинговые палки.
«Джон, сколько у тебя с собой воды?» – спросила я через полчаса, осматривая окрестности на предмет хоть чего-то зеленого. Но видела я лишь пыльный кустарник.
«Четыре литра», – ответил мне Джон, шедший прямо за мной.
«Ты думаешь, что этого хватит?»
Точно такой же вопрос я задала и себе: «У меня тоже четыре литра. Должно хватить».
Следующий солидный источник воды находился в тридцати двух километрах от нас. Это был кемпинг на озере Морена. Кроме него не было никаких вариантов пополнить запасы воды, так как небольшие сезонные ручейки в это время года уже практически высохли.
«Значит, сегодня вечером, самое позднее – завтра утром мы должны быть в кемпинге», – высказал Джон неизбежную истину. Никто из нас двоих не хотел искать альтернативу. Что если мы поранимся или потеряемся? В следующие мгновения никто не проронил ни слова. Казалось, что прохладный бассейн в доме Роберта в Сан-Диего находился в нескольких световых годах от нас.
Шаг за шагом мы отдалялись от мексиканской границы и все глубже продвигались в пыльную неизвестность. Узкая тропинка стала огромной пуповиной, и я спросила себя обеспокоенно, что будет, если она просто закончится посреди ничего. Ведь здесь нет никаких указателей дороги. У низких кустов и кустарников было общее: у них есть шипы, колючки или иглы, которые безжалостно царапают или колют. Через какое-то время я была счастлива, что у меня есть защитные гетры, и по возможности старалась держаться в середине узкой тропинки.
Час за часом мы шли, а солнце беспощадно поднималось все выше и выше. От него у меня вспотел лоб. Медленно я возвращалась к реальности: «Я точно иду по Маршруту тихоокеанского хребта! Это не отпуск. Я проведу на этой тропе пять следующих месяцев». Тем временем мой желудок расслабился, мои шаги стали увереннее, и я взяла свой темп. Как и сказал Роберт Рисс – моя уверенность в себе росла с каждым шагом. Я наслаждалась непривычным ландшафтом, воздухом и даже обществом Джона. Я пришла к внутреннему спокойствию и подчинилась неизбежному: теперь мне нужно только идти, идти и идти.
В два часа пополудни мы достигли нашей первой цели – Хаузер Крик. Как и ожидалось, речка практически высохла из-за долгой засухи. Однако мне эта небольшая падь показалась оазисом в пустыне: несколько тенистых деревьев приглашали насладиться длительным отдыхом. В тени пело несколько птичек, а мы тем временем поглощали наш обед под корявым дубом. Джон ел тортильяс с арахисовым маслом, а у меня была лишь пара пончиков и маффинов из Сан-Диего. Я была рада тому, что не осталась одна в первые часы путешествия. После еды Джон удовлетворенно закурил сигарету, а я сняла кроссовки и носки, чтобы дать передохнуть моим и так опухшим ногам. Нам было необходимо пройти еще восемь километров, но сначала нужно было преодолеть четырехсотметровый подъем. Учитывая жару, стоявшую в полдень, это было сложно. В общем, у нас было достаточно времени для того, чтобы устроить себе долгую сиесту.
