– Чтоб его, – бормочу я себе под нос. Отлично. Теперь я точно буду вонять выпивкой, когда вернусь домой. Остается надеяться, что одежда и обувь не безнадежно испорчены.
Ух ты. Вот уж не ожидала у себя такой мысли.
Однако я выбрасываю ее из головы и поворачиваюсь к Дуайту:
– Зачем ты меня остановил?
– Медуза, – кивком указывает он на землю.
Опускаю взгляд и, конечно же, вижу мертвую медузу, лежащую на песке. Похоже, это на нее тогда глазели Брайс и остальные. Некоторое время я размышляю, не обнаружили ли они ее еще живой и просто ничего не сделали, чтобы помочь.
Люди иногда бывают такими. Не хотят думать о последствиях. Да и зачем им это? Они веселятся. Иногда даже не понимают, что кто-то попал в беду, пока не становится слишком поздно.
Еще мгновение я смотрю на мертвую, присыпанную песком медузу, и наконец обхожу ее. Дуайт снова шагает рядом и рассказывает о своих друзьях, заставляя меня смеяться и улыбаться. А когда я смеюсь, улыбаюсь и болтаю, кажется, что прежней меня никогда не существовало.
Встречают по одежке, провожают по уму.
Наверное, мы все так делаем. Отворачиваемся от облезлого кота, сидящего у мусорных баков, или принимаем парня в костюме от Prada, с часами Rolex и прижатым к уху телефоном BlackBerry за высокомерного бизнесмена с большим самомнением.
Считается, что нельзя судить «по одежке». Но также утверждается: первое впечатление уже не изменить.
Вот почему я провожу почти все выходные, пытаясь решить, что же мне надеть в первый день школы.
В нашем районе живут сливки среднего класса: просторные дома, безупречные лужайки перед домами и сверкающие машины на подъездных дорожках. Подозреваю, что многие дети здесь из богатых семей. Но Мидсоммерская школа не частная.
Я бы не возражала, если бы это оказалась одна из тех школ, где учеников заставляют носить форму. Ну, знаете, где за обучение нужно платить и преподаватели естественных наук – все «доктора» и «профессоры». По крайней мере, тогда мне не пришлось бы все время беспокоиться о том, что же надеть.
Раньше я об этом не переживала. То есть был, конечно, один год, когда я уделяла повышенное внимание гардеробу, – после того как похудела. Я старалась одеваться получше, стремясь показать всем, что больше не являюсь Толстухой Мэдди. Разумеется, это не сработало, – никто моих усилий не заметил, а если и заметил, то не придал этому никакого значения.
В понедельник утром я встаю за полтора часа до школы, чтобы успеть сделать прическу, и немного накраситься, и при этом иметь запас времени для выбора наряда.
На улице жарко и влажно. А что наденут другие девушки? А если я слишком нарядно оденусь? Что, если я, наоборот, недостаточно нарядно оденусь? А если, если, если?..
Мама стучит в мою дверь и заглядывает в комнату.
– Ты рано встала, – замечает она, входит и ставит на тумбочку кружку с травяным чаем.
– Мне нечего надеть! – кричу я в отчаянии, дергая себя за кончики волос.
Мама собирает одежду, которую я бросила, обратно в шкаф, и гору «возможных вариантов», разбросанную по моей кровати… и начинает смеяться.
Я стискиваю зубы. Она вообще мне не помогает!
– Никогда бы не подумала, что услышу от тебя такое, Мэдисон, – затем говорит мама. При этом в ее голосе слышится… да, в нем слышится почти гордость.
Я лишь громко фыркаю и возвращаюсь к шкафу. Наверняка там есть что-то идеально подходящее. Должно быть. Такое в повседневном стиле, но весьма приятное на вид.
