Броуновское движение - страница 18

– А как же окружающий мир?

– Ты сам сказал – окружающий. А настоящая жизнь только у тебя в голове. Твоя жизнь, Денеул, она только в твоем знании, желании и стремлении. Запомни, ты – это целый мир. Вспомни, ягода и хвоя не знают, что они такое есть. О том, что гора называется Голгофа, знаешь только ты. Это твои ассоциации после прочитанного, увиденного и услышанного.

– Так жизнь, это познание? Хорошо. А для чего?

– Изучение законов окружающей природы и философское познание человеческой сущности приводит нас к понятию макроинстинкта. В случае сравнения с нашей эпохой и современным положением дел, это тяга к выживанию и сохранению вида.

Вытаращенные глаза охотника говорили ученому, что это очень сложные понятия для человека, привыкшего думать практическими категориями.

Академик поднялся:

– Хватит отдыхать. Я поставлю трубу, а ты залезай по лестнице и закрепи шарниры на потолке.

Крепления нужно было фиксировать с помощью тяжелых винтов. Инникса медленно и с трудом поворачивал ключ.

– Так что конкретно вы предлагаете, сэр? – смотря в потолок, спросил Денеул.

– Я ожидал твоего вопроса.

Академик приподнял повыше трубу.

– Если ты согласился с моим утверждением, что жизнь, это познание, то…

– Предположим, – отозвался Инникса.

– То знание – это энергия. А энергия вечна. Даже ты знаешь, что она переходит из одного состояния в другое. Ее нельзя уничтожить, но можно уничтожить ее носителя.

– А проще нельзя? Как на практике сохранить знание?

– А для этого, молодой человек, нужно знать цель. На Земле перенаселение, и практически отсутствуют энергетические запасы. И если брать как ориентир выживание вида, то очевидным приоритетом становится увеличение ареала обитания. То есть мы приходим к идее необходимости галактической экспансии. Освоению новых, пригодных для жизни планет с последующей колонизацией. Кстати, подобный опыт у человечества уже есть. Если этого не сделать, то произойдет коллапс. Человечество само себя уничтожит или сократит до количества особей, способных выжить в определенном ареале.

– А как же знание?

– Знание в данном случае сохранится, но с отрицательным результатом. Оно перейдет в потенциальную величину.

Охотник спустился с лестницы:

– А как знание может уменьшиться?

Академик передал охотнику тюбик, на котором была нарисована молния:

– Это нитропаста. Нужно намазать края люка. Давай, ты сверху, я снизу.

– Мы что, собираемся затопить корабль?

– Нет, я называю это аварийным выбросом. «Титан» не затонет. Герметичные переборки не дадут, – и промазывая нижние края, добавил, – не отвлекайся от темы.

– Так как же знание? – нанося тонкий слой пасты на стенку, продолжил разговор Инникса.

– Представь себе, ты пользуешься электрической лампочкой, гидравлическими накладками, силовыми лифтами. После коллапса ты их сможешь восстановить?

– Нет. Я не знаю, как они устроены.

– Вот, – увлеченно говорил ученый, – технологии, считай, уже потеряны. Представь, после войны за передел территорий мы с тобой выжили. Ты охотник, я ученый, поэта среди нас нет. Считай, что поэзию мы тоже потеряли. Но ты умеешь охотиться, я умею учить. Следующее поколение будет уметь читать и добывать пищу. А еще через поколение читать уметь уже не будут. Потому что это не нужно для выживания и сохранения вида.

Инникса и Горн дружно разматывали катушку с двужильным проводом, укрепляя его на стене с помощью моментального клея.