Броуновское движение - страница 26

Адмирал Рамиль Урманчеев, командующий восточным флотом торпедных и ракетных крейсеров, вытянулся по стойке смирно, приветствуя своего командира. Генерал подошел вплотную и взглянул ему в глаза. Тот молчал.

– Свободен, – отпустил Лемман охранника. Когда тот вышел, обратился к подчиненному. – Ну, моряк, не томи.

– Мы опоздали, – короткая фраза повисла в воздухе.

Лемман закрыл глаза и отвернулся. Контроль адреналина, сердце – раз, два, три, глубокий вдох, медленный выдох. Теперь открыть глаза и помолчать. Этот нехитрый прием ушу всегда помогал Лемману успокаиваться. Взору военного предстал Владимир Ленин. Вождь мирового пролетариата сидел за письменным столом и работал. Зеленое сукно, лампа в виде гриба, черный телефон, стопка газет «Искра», тетрадь и чернильный прибор. Владимир Ильич часто писал допоздна, создавая свою бессмертную лениниану.

«Интересно, что пишет?» – подумал Лемман.

В верхней части листа заглавными буквами было выведено: «Политическое завещание».

«Ах, да, сообразил, мы же в мавзолее. Аттракцион… С ума сойти можно» – напряжение немного спало, стук в висках постепенно прекратился, удивившая картина уводила сознание от неконтролируемого всплеска.

«Популярный аттракцион. Забальзамированное тело сохранить не удалось, поэтому в мавзолее клон. В Париже клон Наполеона сам рассказывает туристам о своих баталиях. В Александрии Македонский скачет на Буцефале. Самый популярный из них – Дракула в Бухаресте. Захоронение Влада Тепеша вскрыли. Теперь запрограммированный клон пугает туристов, сажает на кол врагов и пьет кровь младенцев. Как в стародавнее время. Время… О чем это я? Ах да, времени в обрез…»

Ленин прекратил писать, поднял голову и уставился на Леммана. Генерал вышел из забытия:

– Во-он! Во-он!, – заорал он, указывая перстом на дверь. Вбежали дежурные, подхватили под локотки ценный музейный экспонат и вывели вождя освежиться. Двери захлопнулись. На пол полетели газеты, телефон и недописанное политическое завещание Ильича.

Наконец, совладав с гневом, командующий обратился к подчиненному:

– Скоро нам всем придется… завещание писать. Потому что нация, которую мы защищаем, превратится из титульной в музейный экспонат.

Затем сделал паузу и посмотрел на морского офицера. Тот так и стоял по стойке смирно.

– Подробности, пожалуйста.

Адмирал не заставил себя ждать:

– Когда подошли, все было кончено. От корабля осталась только полузатопленная скорлупа. Из людей – трупы капитана и лейтенанта охраны. Академик, видимо, похищен. Что примечательно, в трюме обнаружен самодельный люк сброса. Эксперты утверждают, что находившийся груз был затоплен до штурма. В противном случае были бы видны следы транспортировки.

Докладчик замолчал.

– Продолжайте, – подогнал командир.

– Вот еще что. Потом пошли по сигналу радара и нашли моторную лодку, в ней было корабельное оборудование, дно в крови, но, никого не обнаружили. Эксперты взяли ее с собой. После исследования, может, что-то и прояснится. Возможно, кто-то спасся. Последняя надежда.

– Надежда? Это не надежда, – парировал генерал.

Урманчеев молчал, ожидая объяснений.

– Надежда не в океане плавает. Она на Марсе живет! – Лемман указал пальцем вверх.

– Простите, генерал-майор, не понял?

Командующий посмотрел на адмирала. Рамиль нравился ему. Это был грамотный и исполнительный офицер. Волевой и решительный Урманчеев не раз доказывал свое мужество и верность. Его ждала блестящая карьера военного флотоводца. Поэтому командир обратился к подчиненному не по уставу: