Телефон беззвучно завибрировал, и Полине пришлось осторожно выйти в коридор, чтобы не разбудить Антошу. Звонила Лена, её подруга.
– Полинка! Ты не знаешь, а наш Павел Фёдорович на пенсию собрался идти, – Лена возбуждённо делилась новостями с работы, – У нас теперь будет новый начальник… Из города приехал вчера, из головного офиса. И всех уже успел на ноги поднять. И тебя, кстати, спрашивал.
Полина вздохнула. Да, Павел Фёдорович предупреждал, что собирается сдавать дела, но что уже сейчас, так быстро… И словно в подтверждение её мыслей, Лена продолжила:
– Он и сам не ожидал, рассчитывал только к концу февраля уйти. А тут сам сын начальника приехал и отправил нашего Фёдоровича на пенсию, не дожидаясь конца зимы.
Обменявшись новостями, подруги закончили разговор. И тут же, не успела Полина вернуться в палату, как поступил вызов от Лидии Михайловны, главного бухгалтера.
– Полина, – начала она, – Скинь мне адрес своей электронной почты, я тебе документы отправлю, срочно надо данные подать.
– Но я же в больнице… – растерялась Полина.
– Вадим Романович приказал срочно сделать. Это наш новый начальник. И так интересуется, почему у тебя два дня прогулов, – строго выговорила Лидия Михайловна.
В больницу Антошу положили не сразу. Сначала сдавали анализы, и выяснилось, что результаты ЭКГ плохие. Скорее всего, повлияло то, что Полина с ребёнком провели бессонную ночь в поезде, а утром, уставшие, пришли в больницу. На следующий день обследование повторили, результаты стали лучше, и только тогда Антошу госпитализировали, а Полине открыли больничный. И эти два дня в больничный не вошли. Если бы был Павел Фёдорович, то он бы даже не спросил ничего, но новый начальник сразу это заметил.
Полина зашла в палату, поправила одеяло на спящем Антошке и села за ноутбук.
Снежный декабрь
Этой зимой
Счастливым быть хочется.
Снег бьёт и щекочется.
И тащит домой.
Не гнать руки с талии.
Замёрзшим дыханием
Греть пальцы другим.
Дарья Пурш
Лечащий врач сказал, что подготовит выписку и после обеда они уже могут покинуть больницу. И вот сейчас Полина сидела вместе с Антошей на кожаном диванчике в коридоре и напряжённо ждала, когда её с сыном позовут в ординаторскую за выпиской. Мимо проходили медсёстры, сестра-хозяйка, сестра-диетолог, что-то пересчитывали в тележке с бельём, что-то искали на ресепшен в бумагах, и никто не обращал внимания на женщину с ребёнком, терпеливо ждущих на диванчике. Время уже перешло за час, потом за полвторого, когда их, наконец, позвали. В кабинете врач быстро ещё раз просмотрел историю болезни, отдал на руки выписку и сказал:
– Требуется ещё одна операция на другой глаз. Не задерживайте с этим.
А когда они вернулись в палату и Полина начала собирать вещи в сумку, то на какое-то время отвлеклась от сына и не заметила, как он подошёл к окну и долго и тихо стоял. Она обратила на него внимание уже когда собрала вещи и закрыла сумку. Маленький мальчик стоял к ней спиной, а плечи его мелко подрагивали. Полина подошла к сыну, обняла его за плечи и развернула к себе лицом. На его длинных тёмных ресницах блестели тяжёлые капли слёз. Всё это время он беззвучно плакал, не жаловался, нет, просто тихо стоял и прятал слёзы.
– Ты чего, сынок? – растерянно спросила Полина, – Домой ведь возвращаемся.
– Я не хочу ещё операцию, – пробормотал мальчик. И тут только Полина встрепенулась от того, что ребёнок слышал слова врача. Она подвела Антошу к кровати, усадила и обняла его, прижав голову мальчика к своей груди.
