– Кто-нибудь видел, как освобождали заключенного? – повернулся Сарычев к свидетелям.
– Я видел, – отозвался все-таки мужчина в пальто.
– Та-ак, что вы видели?
– К клетке подошел мужчина с саквояжем. Ну, знаете, какие обычно бывают у сельских врачей. Он и сам был очень похож на доктора, спокойный такой... Достал из саквояжа какие-то инструменты и, поковырявшись немного в замке, открыл его.
– Как выглядел этот мужчина? Высокий, низкий, крупный, мелкий?..
– Роста он был такого, – приподнял свидетель руку на уровень лба. – Среднего. Упитанный такой. Пальто на нем было хорошее, из дорогого драпа. А так вида простого, встретишь такого на улице и не обернешься.
– Узнать смогли бы?
Заметно поколебавшись, мужчина ответил:
– Думаю, что да.
– Вы хотели бы еще что-то добавить?
– Право, не знаю, стоит ли?
– Стоит, – уверил Сарычев.
– Когда чекисты на перрон спустились, то этот арестант, ну, что в поезде ехал...
– Понимаю.
– Велел одному из них «Яблочко» танцевать. Сказал, что, если не станцуешь, пристрелю.
– А тот что?
– Станцевал... Потом он велел другому плясать, а когда тот не согласился, застрелил его.
– Вот оно как... Вы нам очень помогли.
– Знаете, на улицу страшно выйти. Считаю своим долгом.
«Студент» отирался здесь же – негромко давал наставления круглолицему коротышке в матросском бушлате.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что морячок воспринимал новое начальство, как чужеродный социальный элемент. Держался с достоинством, выставив на обозрение тельник, будто сам отдавал распоряжения. Легкий кивок головы свидетельствовал о том, что он снизошел до «студента». На нижней, слегка оттопыренной губе обозначилась брезгливая морщинка: «Да такими чистоплюями все балтийское дно усыпано!»
Не так «студенту» следовало бы разговаривать с ними, а пожестче! Вежливое обращение такими типами воспринимается как неуверенность в себе и слабость.
Придется растолковать. Сарычев движением пальца поманил к себе «студента». Тот охотно повиновался.
– Тут вот какое дело... Только без обид, Дима, договорились?
– Разумеется.
– Какое твое происхождение?
– Из дворян, – стиснув зубы, выдавил «студент», как будто бы озвучил какую-то гадость.
– Оно и видно. Ты бы спрятал, что ли, свою студенческую тужурку. Надел бы что-нибудь другое, гимнастерку, например.
– Для чего?
– Какой ты непонятливый! Чтобы лишних вопросов не возникало! И забудь ты свое «будьте любезны»! Это тебе не университетский курс. Ты – начальник, а они – подчиненные. Ты меня хорошо понял?
«Студент» обиженно насупился. Значит, все-таки проняло.
– А как же товарищ Дзержинский?
– Что – «товарищ Дзержинский»? – озадаченно спросил Сарычев.
– Он ведь тоже из дворян.
– Чудак-человек! – искренне удивился Игнат. – Ты себя с Дзержинским-то не равняй! Ты еще не родился, а он уже в партии состоял. И не в обиду тебе будет сказано, характер-то у него покрепче твоего будет. Тебе приходилось встречаться с товарищем Дзержинским?
Дмитрий отрицательно покачал головой:
– Не доводилось.
– Ну вот видишь... А мне частенько. Он одними глазами уничтожить может!
– Кажется, я вас понял, товарищ Сарычев.
– Вот и хорошо. А теперь отпускай всех свидетелей, только не забудь их адреса переписать. Могут еще понадобиться. Да, еще вот что, позови мне этого плясуна.
– Этот плясун – начальник конвоя.
– Ах, вот оно как... Ладно, разберемся. Потом нанесем визит начальнику станции и спросим его напрямую: почему не было охраны?
