– Олежа, – Косенков смотрел на Островецкого снизу вверх, – во-первых, уже два раза прибегали из порта: им надо пропустить состав под погрузку – судно простаивает.
– Перебьются, не каждый день на их путях людей убивают. А что – во-вторых?
– Судя по порезу ткани на кителе, удар ножом был нанесен с доворотом.
– А ты что – этого не видел? – Олег нехорошо посмотрел на Боярса.
– А я неживую ткань не исследую, мое дело – живая ткань, – бесстрастно парировал Улдис.
– Живая ли? – съехидничал Олег.
– Я же сказал, что все подробности – после вскрытия. Островецкий, я поеду к себе. Здесь мне уже нечего делать, а в морге работа стоит…
Все дружно прыснули. Улдис насупился, поняв, что сморозил чепуху и теперь его высказывание в анекдотическом виде будет гулять по отделу.
– Ладно, – примирительно улыбнулся Олег. – Возьми Козуба – он тебя довезет. И передай ему, чтобы возвращался сюда. Не приведи Господь, он поедет в отдел сменяться – я ему тогда ноги выдерну!
– Олег, а почему ты не спрашиваешь про собачку?
– Ояр, если бы собака что-то нашла, ты бы уже давно сказал, так? Значит, не нашла…
– И да, и нет. Собакевич с собакой уже прибыли. Костя же живет неподалеку…
Олег улыбнулся невольному каламбуру. Инспектор-кинолог по странному стечению обстоятельств действительно носил фамилию Собакевич. Своих питомцев он любил самозабвенно. Семь раз с очередным «подопечным» выигрывал первенство МВД СССР по служебному собаководству. Передвигался на закрепленном служебном мотоцикле с коляской. В коляске всегда сидел огромный пес. На первый взгляд, все это выглядело довольно комично, но хулиганствующим подросткам, пьяницам и прочим нарушителям общественного порядка было не до смеха, когда Костя с «пассажиром» подруливал к ним.
– Так вот, собака взяла след до жилого массива, там замешкалась, а вот по обратному следу привела…
– …к опоре моста, – закончил фразу Олег.
– Ну, с тобой неинтересно, – разочарованно произнес Ояр.
– Да просто это единственное место, где нападавший мог скрытно поджидать свою жертву. Не от КПП же он его вел. Это ведь почти километр…
Олег, Косенков и Ояр подошли к опоре моста. С противоположной путям стороны в грунте отпечатались следы обуви. Олег присел на корточки. Некоторые следы были довольно отчетливыми. Рядом валялись несколько окурков от папирос «Север».
– Похоже на кроссовки, да, Саныч? – указал Олег рукой на следы.
– Скорее всего. Я их уже сфотографировал, ждали тебя, чтобы ты посмотрел. Теперь сделаю парочку гипсовых слепков.
– Возьми сначала пробу на одорологию4.
– Зачем? Хочешь опять попасть в историю с Собакевичем? – хохотнул Косенков.
Все улыбнулись, вспомнив события двухлетней давности. Тогда Олег расследовал дело о разбойном нападении на кооперативный магазин. Преступник в маске, угрожая топором, отобрал у продавщицы выручку и скрылся. Маску нашли неподалеку в урне с мусором. Олег тогда изъял маску и упаковал в герметическую стеклянную банку. Через три дня отморозка вычислили и задержали. На допросе он вел себя дерзко и вызывающе, понимая, что у милиции на него ничего нет. И тогда Олег решил устроить одорологическую выборку. Доказательством она, конечно, не является (собачку ведь не привлечешь за заведомо ложные показания). Но как психологический момент давления на подозреваемого – может прокатить. А если устроить несколько выборок с разным составом подставных и разными собаками, то отмахнуться от этого и суд вряд ли решится.
