Есть у меня маленькая тайна. Довольно невинная. Но из-за этого я чувствую себя виноватой перед Ником. Будто мысленно предаю его. И у этой тайны темно-серые грозовые глаза.
Стальнов...
Мужчина, пугающий до дрожи. И до той же дрожи притягательный.
Одна встреча. Один танец. Пара ничего не значащих фраз... А я не могу его полностью вычеркнуть из памяти.
Наверное, так ощущается удар молнии. Проходится по всем нервным окончаниям.
Стальнов как магнит для женских взглядов. Притягивает своей уверенностью. Аурой лидера. Он будто скала.
И тяжелый взгляд этих непроницаемых глаз я все еще не могу забыть.
Что-то внутри меня отозвалось на эту суровость.
Так, наверное, влюбляются в звезд кино и музыки, прекрасно понимая, что это нечто недостижимое.
Нет, в недоступного миллионера я не влюбилась. Просто отчего-то не хотелось, чтобы думал, будто я одна из...
Хотя я прекрасно понимаю, что он и думать обо мне забыл ровно в момент, когда сошел с площадки для танцев.
Еще пара встреч на других светских мероприятиях, и на высеченном лице ни капли узнавания.
Никогда не замечала за собой такой легкомысленности. Но тут... изредка что-то щелкает, и я четко вижу темно-серые глаза будто с металлическим блеском.
Лита страшно огорчилась, когда одна из заклятых подружек ей с ехидной улыбкой сообщила, что Стальнов перебрался в Москву.
Змеиный клубок...
– Лита, что же ты так? – со сладенькой улыбкой пропела красотка, похожая на куклу, хлопая огромными наращенными ресницами. – Стальнов в Москве и без тебя. Не успела немного. А там своих хватает. Папа говорит, что Стальнов подписал очень выгодный контракт с Ястребовым. Через год его состояние увеличится раз в пять-семь. А ты свой шанс профукала.
– А у тебя этого шанса даже и не было, – с не менее сладкой улыбочкой промурлыкала Лита. Но в глазах полыхала злость.
Оказывается, Лита, пользуясь связями отца, пыталась поближе познакомиться со Стальновым. Но дальше его амбалов не прошла. И это ее страшно бесило. Она привыкла добиваться своего любыми путями, а тут... на ее прелести не купились.
После таких разговоров хотелось вымыться с хлоркой. Чтобы едкий запах вытравил эту гниль.
Закрываю воду и выхожу из кабинки. Обматываюсь полотенцем и достаю фен.
Мои волосы – мое богатство с самого детства. Высушиваю, расчесываю, тщательно укладываю, пока не ложатся золотой волной. Ник обожает, когда я распускаю волосы.
Переодевшись, ныряю в постель. Ник тут же сгребает меня себе под бок.
– Ммм, – утыкается носом мне в шею, – моя конфетка. Даринка, твои всякие шоколадные гели так и хотят, чтобы я тебя съел!
– Спи, – улыбаясь, тихо шепчу. Провожу пальцами по каштановым волосам, модно подстриженным, но сейчас на голове полный беспорядок.
Потом по скуле, по шее, опускаю пальцы на плечо, чуть царапаю кожу ноготками.
– Конфетка, ты провоцируешь, – сонно произносит Ник. – Я запомню, а когда проснусь, мы продолжим.
– Ты так никому на открытии и не сказал, что и я принимала активное участие в создании твоего клуба, – вдруг говорю.
– Конфетка, – вздыхает Ник, – все это и так знают. Спи.
Знают, да. Но вдруг к глазам подступают слезы. Мне так хотелось, чтобы ты, Ник, мой любимый, мой жених, выделил меня. Всем сказал, что создавать этот клуб помогала твоя любимая девушка.
– Почему ты этого не озвучил? – тихо шепчу и закусываю губу, чтобы не заплакать.
Не разделил со мной момент своего триумфа, а позволил быть рядом. Будто я кукла.
