Или женимся, или я ухожу. Даже сейчас воспоминание об этом шантаже заставляет усмехнуться. Да вали, тебя никто и не держит. Вас, на все готовых, по пять штук на квадратный метр даже у нас. Одинаковые фигуры. Одинаковы лица. Одинаковы манеры. Одинаковые обидки, когда поимели и выкинули.
Но иногда в этой куче сверкающих страз появляется бриллиант. Он блестит не так кричаще, гораздо скромнее, но блеск его благороден, каждая его грань совершенна. Сейчас такой бриллиант спит у меня. Потускневший из-за грязи. Но бриллиант на то и благородный камень, что не разрушается и не царапается. Убрать грязь, подобрать достойную оправу – и засверкает так, что все стекляшки от злости в крошку превратятся.
– И с каких пор ты таким романтиком стал? – ухмыляюсь своему отражению в ванной комнате.
Скидываю одежду и встаю в душевую. Контрастный душ, чтобы стряхнуть сон и привести мысли в порядок. После, обмотав бедра полотенцем, сунулся уже было в коридор.
– Черт, – прошипел сквозь зубы, оглядываясь по сторонам. Сверкать голым задом перед Дариной не хотелось.
Так что сначала одеваться, потом кухня. Сегодня у нас самообслуживание. Приказ никому без надобности не соваться. Одевшись, топаю на кухню. Кофе и за работу. Прихватываю и телефон. Проходя мимо гостевой спальни, все же заглядываю. Дарина спит, но укрыта уже не с головой. Это что-то же значит, наверное? Я не силен в женской психологии.
У нас обычно товарно-денежные отношения. Только один раз случился сбой. Было это в пору моей молодости и наивности. Ради нее я был готов на все, пахал круглые сутки, чтобы у любимой было самое лучшее. Любимой было мало. Любовь сразу же прошла, когда на горизонте нарисовался более перспективный мужик из правильной семьи. Простой инженер на заводе так себе перспективка.
Теперь этот завод, ну и еще парочка, мой. Правильный стимул – это очень важно.
Наливаю кофе, устраиваюсь за барной стойкой и разблокирую телефон. Документы на почте, сообщения, новое расписание...
Вот, кстати, о нем. Здесь больше двух-трех дней я задерживаться не планировал. Но сейчас в воздухе повисла неопределенность.
– Ой! – слышу писк от дверей. – Извините, г-господин Стальнов.
Поворачиваюсь. Дарина мнется, не решаясь сделать еще шаг. Переминается с ноги на ногу, тянет футболку, стараясь прикрыть бедра, но обтягивая грудь. Выдыхаю сквозь стиснутые зубы, пытаясь собрать в кучку все свое самообладание.
Боже, Стальнов, девушка немножко так на пугало огородное похожа, а ты сидишь и плывешь.
– Вадим, – говорю резко и Дарина вздрагивает. Черт, не хотел же пугать. – Можно по имени и на ты, – говорю уже мягче. – Проходи, не стесняйся.
Прикусывает алую губу. Черт! Ведь явно же не специально, но заводит. Мое тело живенько так откликается на эту невинную соблазнительницу.
– Я лучше в комнату, – робко произносит, взгляд отводит. – Не хочу вам мешать.
– Тебе, – опять поправляю. – И нет, ты мешать мне не будешь. Наливай чай, кофе, сок там. В общем, что хочешь.
Поднимает на меня взгляд потрясающих голубых глаз и кивает. Черт, черт, черт! Надо решать с ее одеждой, а то по комнатам прятаться буду именно я. Хотя я бы заперся в спальне вместе с ней. Тогда вообще никакой одежды не понадобится.
– Дарина, – вновь привлекаю ее внимание, поскольку девушка так и не сделала ни шага. – Ты наверняка проголодалась. Не стесняйся.
– Вадим Да... – замолкает под моим взглядом. Выдыхает. – Вадим, а я здесь в качестве кого?
