– Дарина, – поднимает ладонь, заставив меня умолкнуть на полуслове. – Убери все эти удобно или неудобно, прилично, неприлично и прочее. Выбирай для себя. Думай о своем удобстве.
– Не знаю, – пожимаю плечами.
Покинуть после всего этого квартиру у меня не хватает решимости. Даже если Никита будет слушаться отца, то что мешает ему или той же Аэлите устроить подляну?
– Осталось решить вопрос с вещами, – ставит точку Стальнов. – Но забирать ты их одна не поедешь, – произносит решительно, даже сурово. – Можешь вообще там не появляться. Без твоего присутствия все упакуют.
– Важного ничего нет, – я задумываюсь. – Паспорт со мной. Так, кое-какие документы, ноутбук. Я бы забрала украшения, подаренные родителями. Остальное... можно выкинуть.
– Сделаем, – кивает.
– В смысле? – у этого мужчины получается отвлечь меня от слез.
– Соберут. Привезут, – пожимает плечами.
– А... – открываю рот. Захлопываю его. Ну да. – Я хотела бы заказать кое-что.
Кажется, я здесь остаюсь. Удивляться поворотам у меня уже нет сил. Но я боюсь. Я на самом деле боюсь встречи с Ником. Такого Ника я не знаю, совершенно другой, чужой мне человек.
– Заказывай. Охрана будет предупреждена.
Стальнов протягивает мне телефон, и я осторожно забираю его из мужских пальцев, боясь соприкосновения. Называет мне адрес и оставляет одну.
Пока Ник не проснулся, а так рано он никогда не просыпался, я заблокировала все контакты. Никого не хочу видеть и слышать. Мне нужно как-то брать себя в руки и думать, как жить дальше. И для начала неплохо бы заказать одежду и минимум необходимой косметики. Погружаюсь в выбор, будто это сейчас самое важное. Время идет и пора позвонить родителям.
Набираю полную грудь воздуха, будто перед прыжком в ледяную воду. Жму на контакт «мама».
Идут гудки, я прикрываю глаза и слышу мамин мягкий голос:
– Привет, Дарин. Ты что-то рано. Или только пришла из своего клуба?
Смеется она.
Молчу. И мама улавливает напряжение.
– Дарин, что-то случилось? – сразу становится серьезной.
– Мы расстались с Ником, – выдаю на одном дыхании. – И в его клубе я теперь тоже не работаю.
Повисает пауза. Я жду с замиранием сердца реакции мамы.
– Он тебя обидел? – спрашивает с беспокойством. – Ты бы просто так от него не ушла. Дарин?
Прости, мам, но правду я тебе рассказать просто не смогу. Это слишком мерзко. Поэтому выдаю версию, в которую родители поверят скорее всего:
– Мы все-таки из разных кругов, – стараюсь, чтобы голос не дрожал. – В последнее время эта разница стала такой, что мы не смогли ее преодолеть.
– Ясно, – вздыхает мама. – Ну и дурак, – припечатывает. – Ты у нас умная, красивая, образованная. Будет еще локти кусать.
«Да пусть хоть откусит!» – хочется кричать. Только пусть ко мне и родителям не подходит.
– Не переживай, – продолжает. – Ты сейчас где?
– У подруги, – вру, не моргнув глазом. – Сейчас с девчонками поболтаем и нормально все будет, – даже получается улыбнуться.
– Домой почему не приехала? – задает резонный вопрос.
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Не хотела на ночь глядя вас переполошить. Все нормально, правда. Это решение назревало давно.
– Вам, честно говоря, вообще сходиться не стоило, – мама вздыхает.
– Знаю, – тоже вздыхаю. – Ты мне об этом не раз говорила.
– Любовь штука такая. Делает нас слепыми к недостаткам. И слова окружающих воспринимаются в штыки.
И я снова готова заплакать. Только теперь от того, насколько была права мама.
