– Ой, знаю, где вы по ночам работаете, – закатила глаза бабка, а Софи тяжело вздохнула, подумав, что с такими бесполезно разговаривать. Разбудила и на том спасибо.
Солнце припекало нещадно, словно лето подвинуло нерешительно набирающую силу весну. София припустила вперед, не желая выслушивать предположения сварливой старухи о том, каким образом она работает по ночам, и мечтая только о том, как вытянется на кровати в прохладе бабушкиного домика.
– Бабуля! Я дома! – скрипнув калиткой, девушка нырнула во двор.
– Приехала? Заходи, руки мой, и сразу к столу, – крикнула ей Валентина Павловна из кухни.
Софи занесла вещи в комнату, ополоснула руки и лицо, чтобы меньше хотелось спать, и наконец, обняла бабушку.
– Ну что, стрекоза, на ходу спишь? – съехидничала та.
– Есть немного, мне бы пару частиков и буду как огурчик, если хочешь, даже помогу тебе на огороде, ближе к вечеру?
– А вот хочу! Давай, кушай, на сытый желудок сон крепче. Про работу и заботы потом расскажешь, я полью пойду, пока солнце совсем не напекло.
София вцепилась в пирожок, радуясь, что у нее такая замечательная бабушка. А после укуталась в одеяло, удивляясь сильному контрасту температуры – на улице было намного теплее, чем в доме, и уснула.
Валентина Павловна заглянула в комнату через час, поправила шторы, чтобы свет не попадал на внучку и улыбнулась.
– Да уж, тут точно удобнее, чем в автобусе, – до нее уже добралась противная родственница соседки и доложила, что «ваша-то, шландается по ночам не понятно где, а потом в транспорте спит». – Вот же дурная тетка, – покачала головой женщина. – Не зря у соседки давление поднимается каждый раз как она приезжает.
Валентину Павловну часто просили зайти, померить давление или поставить укол, памятуя о ее работе. Или заходили сами. «Хорошая медсестра под рукой это редкость», – говаривал когда-то ее начальник, когда она перебралась в этот домик. – «И не важно, сколько ей лет». А лет ей тогда уже было за шестьдесят и нужно было как-то внучку поднимать на ноги, не показывая ей всей тоски по сыну и невестке, которая стала практически дочерью.
Через несколько часов женщина услышала рингтон телефона Софи, но подойти и выключить не успела, это было сообщение и оно разбудило внучку.
– Надо было на бесшумный режим ставить, – пожурила она Софию.
– Надо было, но я – растяпа, сама виновата, – счастливо улыбнулась девушка. – Значит, буду вставать. Попьем чай и я готова к великим свершениям!
Валентина Павловна с подозрением посмотрела на нее, что-то смущало ее в поведении внучки. Она пошла поставить чайник, как вдруг ее осенило. Та, ведь была не выспавшаяся, и должна быть зла на отправителя… Но нет! Вместо этого у нее загорелись глаза, а взгляд стал такой… Мечтательный?
Они уселись за стол, женщина настрогала быстренько салат и все ждала, когда Софи поделиться с ней тем, что у нее на сердце. Но внучка упрямо молчала.
– Софиюшка, а ты ничего мне не хочешь рассказать? – ласково начала Валентина Павловна.
– Что именно? – с подозрением София посмотрела на бабушку.
– Кто тебе написал, например?
– Ой, да так. Не важно, – махнула рукой внучка, но женщина уже поняла, что попала в цель.
– Вот прямо так и не важно? А я думала, что ты мне доверяешь…
– Бабуль, это шантаж, – улыбнулась Софи.
– А как иначе-то? – пожала плечами та.
– Просто я не хочу тебя расстраивать, вдруг это что-то незначительное и из этого ничего не выйдет?
