– Ты же все равно не пользовалась ни тем ни другим.
Грейси сокрушенно покачала головой:
– Ты не понимаешь.
– Грейси…
– Она делает, что хочет, и даже не спрашивает.
Мэдисон вздохнула.
– Ты все еще злишься на нее.
Раздраженная, что подруга не разделяет ее чувств, Грейси прикусила губу, чтобы не наговорить гадостей и Мэд. Неудивительно, что Мэд не видит проблемы, она переехала всего три года назад. Старый ветеринар ушел на пенсию, и она приняла дела на себя. С первой же встречи они подружились, будто всю жизнь знали друг друга.
Грейси глубоко вздохнула, чтобы хоть как-то справиться с собой. Обычно ей нравился оптимизм и положительный настрой Мэдисон, но в этот раз она очень хотела, чтобы подруга была на ее стороне.
– Тебя не было здесь, когда Эмма уехала.
– Да, но ты говорила, как вы с сестрой были близки, так почему же ты злишься, что она наконец вернулась?
– Ты на чьей стороне? – спросила Грейси удивленно.
Рыжая усмехнулась:
– Я всегда на твоей стороне, Грейси, но думаю, ей стоит дать шанс.
– Хорошо, а что, если Эмма поехала к Кадену? – прошептала она. – Что, если он расскажет ей?
Беспокойство промелькнуло в глазах Мэд.
– Думаешь, он скажет?
– Нет, но я не рассчитывала, что Эмма вернется.
– Ладно, – кивнула подруга, – представь, что он ей рассказал: неужели все так плохо? Рано или поздно придется это сделать.
– Да, когда я буду готова.
– Когда? – не отступала Мэдисон.
Грейси занервничала.
– Скоро, обещаю. – Она сжала руку подруги.
– Все тайное становится явным, Грейси, – предупредила Мэдисон.
– Я не хочу неприятностей, – закусила губу Грейси, – но я разберусь, обещаю.
– Я верю в тебя. И когда ты будешь готова, помни: я всегда рядом, можешь на меня рассчитывать, – улыбнулась Мэдисон. – И я не одна, кто о тебе заботится. У тебя есть отец, сестра и племянница. Они любят тебя. Вспомни, ты без ума от детей! Разреши себе полюбить племяшку.
Грейси вздохнула. Она уже полюбила Молли, но не могла показать свою любовь, боясь, что Эмма снова уедет.
– Давай так: когда Эмма придет, возьмите с ней по пиву, сядьте и поговорите начистоту.
– Никогда не думала, что скажу это, но пиво проблему не решит.
– Это только для начала разговора… Ты злишься, что она уехала или что вернулась?
– И то и другое, – махнула рукой Грейси. – Знаю, звучит странно.
Мэдисон улыбнулась.
– Хорошо, что ты способна это признать. Вспомни, вы с сестрой были так близки.
– Ключевое слово «были».
Они вошли в конюшню и направились к самому дальнему стойлу, где поджидал стареющий жеребец Алмаз.
– Вот, значит, как получается: Эмма приехала, и единственное, что мешает вам снова жить душа в душу, это ты сама.
– Не только, – пробурчала Грейси.
Она чувствовала себя взбалмошным ребенком, устраивающим скандал на ровном месте. И кстати о ребенке…
– Она даже не удосужились сообщить, что родила. Кто так делает, Мэд?
Мэдисон взглянула на нее, прежде чем войти в денник к жеребцу.
– У нас у всех есть секреты, Грейси, не так ли?
Та залилась краской.
– Ладно, допустим, но она рассчитывает, что мы с отцом будем сидеть с Молли.
– Но ты любишь детей, – возразила Мэд, ласково поглаживая коня.
Затем она нагнулась, чтобы осмотреть порез на передней ноге.
Раздраженная, непонятая, уязвленная, Грейси выпалила:
– Королева Эмма вернулась, а мы, крестьяне, должны радоваться и осыпать ее розами.
Мэдисон выпрямилась, серьезно посмотрела на нее и разразилась заливистым смехом.
