— Все расходы запишите на счет моего отца, — отдаю распоряжение подоспевшей медсестре. — Я хочу, чтобы этот человек ни в чем не нуждался. Он спас мне жизнь.
4. Глава 3
Гектор
Тяжело сглатываю и пытаюсь открыть глаза, а когда понимаю, где нахожусь, издаю протяжной стон.
Ни черта не помню.
С пятой попытки мне все же удается спустить ноги с кровати и выдернуть из руки катетер. Каждая мышца в моем теле заполнена острым жжением, но я решительно настроен свалить отсюда, и как можно скорее.
Однако, сделав неудачное телодвижение, я хватаюсь за бок от пронзившей его ноющей боли.
— Проклятье, — сдавленно слетает с моих губ, и мне приходится упереться ладонью в чертову больничную койку.
— Матерь Божья! — раздается женский шокированный возглас. — Сейчас же вернитесь в постель.
Скорчив мучительную гримасу, я бросаю взгляд исподлобья на обладательницу голоса.
— Какого хрена я здесь делаю? — с трудом хриплю сквозь пересохшее горло и захожусь в кашле.
— Вы поступили с тяжелым ножевым ранением брюшной полости, — женщина в медицинской униформе начинает раскладывать лекарства на моей тумбе, продолжая тараторить высоким голосом. — Кровотечение остановлено, жизненно важные органы не задеты. Небольшой ушиб ребер, но неделя постельного режима, и вы как новенький. Вам крупно повезло! — медсестра разворачивается и упирает руки в бока, явно ожидая, что я вернусь на место. — Девушка, что вызвала бригаду скорой помощи, просидела в больнице сутки, очень за вас переживала, говорила, вы спасли ей жизнь.
Мрачно усмехаюсь над собой. Опять решил погеройствовать?
Надо же было так надраться. Ни хрена не помню.
— Я разве сказала что-то смешное? — женщина хмурит брови, явно находясь в замешательстве от моего поведения.
— Нет, — опускаю голову и качаю ей, ворча себе под нос, — совершенно ничего, — а потом чуть громче добавляю: — Моя одежда цела?
Облизнув губы, начинаю оглядываться вокруг и тут же морщусь от внезапно сдавившей виски пульсации.
— Нет, но девушка... Та, которую вы спасли, — она будто нарочно выделяет данный факт, — купила все, что вам необходимо…
— Можете передать ей спасибо, — нетерпеливо обрываю собеседницу, не дослушав очередной бесмыссленный поток слов.
— Но…
— Мисс, не выносите мне мозг, — стискиваю зубы, чувствуя нарастающее раздражение, — лучше выдайте одежду и принесите подписать какие-нибудь сраные бумажки, чтобы я мог уже свалить отсюда. И тогда, возможно, я спасу еще парочку жизней.
Мы сталкиваемся взглядами, прежде чем на меня обрушаются ее возмущения.
— Мужчины, упрямые бараны! — восклицает она, сдаваясь, но я рад, что эта женщина понимает серьезность моих намерений, еще бы рот свой прикрыла, цены бы ей не было. — Если бы вы хоть иногда слушали женщин, жили бы дольше.
— Все именно так, — вновь прерываю ее остроумные наставления, но тут же смягчаю тон. — А теперь, мисс, могу ли я получить одежду и свои личные вещи?
Медсестра раздраженно вздыхает и, бурча себе под нос, уходит из палаты.
— И бутылку воды, — выкрикиваю ей в догонку пересохшими губами.
А спустя нескольких долгих часов, получив вольную и спасительные запасы морфина, я покидаю пределы больницы.
Свежий вечерний воздух болезненно проникает в легкие, но я запрокидываю голову и наслаждаюсь этим минутным спокойствием. Полтора суток в больнице, а я уже забыл, как дышать.
Нахожу в кармане мятую пачку сигарет и прикуриваю одну, с облегчением выпуская в воздух клуб дыма.
