Сглонуть никак не могла. Было слишком противно. Я прятала лицо у мужчины в паху, чтобы он не видел моего скривившегося лица. Но Вадим оттолкнул меня рукой, возвращая на пассажирское сиденье.
- Глотай! – приказал он ледяным тоном, в котором не было и намёка на только что обуревавшее его возбуждение.
Я сглотнула, вытерла рукавом губы и подняла на него глаза. Теперь я точно знала, что испытываю к этому человеку – ненависть.
Но взгляд Вадима был таким же ледяным, как бегущая сквозь лес дорога. Ему было совершенно плевать на мои чувства.
Год – это слишком долго. Смогу ли я выдержать такое и не сломаться? У меня не было ответа на этот вопрос…
Борисов убедился, что я проглотила всё, чем он наполнил мой рот, и тем же спокойным голосом сказал:
- Застегни мне брюки.
9. 8
Я застегнула ему ширинку и начала натягивать обратно свои джинсы, когда услышала, как он ударил рукой по рулю
- Чёрт! Гайцы!
Я проследила за взглядом Вадима и увидела инспектора ДПС, ласково махавшего нам полосатой палочкой. «Пусть кто-то и тебя поимеет, ублюдок», - подумала злорадно, глядя на нахмуренное лицо Борисова.
Поспешила натянуть джинсы. Вадим проехал несколько метров мимо гаишника и остановил автомобиль. Я думала, Борисов останется ждать в машине, но он достал барсетку и вышел на мороз, коротко бросив мне:
- Сиди здесь! – даже зажигание не выключил, и в салоне продолжало работать отопление.
Конечно, буду сидеть. Куда идти-то – кругом лес и сугробы по колено. Я углядела за редким зимним кустарником спрятанную на второстепенном съезде машину ДПС. До неё было метров пятьдесят. Хорошо встали – дорога прямая, с горочки водители разгоняются, а тут их ап! И поймали. Ограничение скорости семьдесят километров.
Борисов и гаишник направлялись к спрятанной за кустами машине. Вадим что-то говорил, а инспектор усиленно кивал. Взятку, наверное, предлагает, чтобы штраф не выписывали.
Я подумала о том, почему разогнался Вадим. Ну конечно, он кончил, вот и нажал на педаль газа сильнее, чем было необходимо.
Недавняя обида на его грубость не прошла. Мне было тоскливо и одиноко. Очень хотелось домой, к отцу. Я вспомнила, что он в больнице. И стало ещё тоскливее.
Пока Борисова не было, я поправила бельё, натянутое впопыхах, расчесала ладонью волосы и переплела косу. Пусть я выгляжу сегодня и не лучшим образом, но, по крайней мере, постараюсь сохранить достоинство. То, что от него осталось после двух дней знакомства с Вадимом Борисовым.
Я увидела, что он идёт обратно, и тут же напряглась. У меня уже вырабатывался условный рефлекс – при виде этого мужчины я внутренне сжималась и ожидала любой подлянки с его стороны.
Я смотрела, как Борисов поднимается на основную трассу, и вдруг подумала, что кого-то он мне напоминает. Как-то знакомо он двигался, что ли… Могло быть такое, что раньше мы с ним пересекались? Да ну, глупости. Его я бы уж точно запомнила.
Он принёс с собой в салон холод зимнего дня. И мне стало ещё более неуютно рядом с ним.
Вадим помолчал некоторое время, глядя перед собой. Мне показалось, он на что-то решается, но ровно до тех пор, пока Борисов не начал говорить.
- Они согласились не выписывать штраф. Сейчас ты их по-быстрому обслужишь, и поедем дальше.
- Что?! – это было настолько чудовищно, что я решила, мне послышалось.
Но во взгляде, которым Вадим смотрел на меня вовсе не было жалости. В нём вообще не было ничего человеческого. За что он меня так ненавидит? Что я ему сделала?
