» У Алисы точно глюки», — нашептывает в правое ухо одна. — Надо рассказать отцу».
«А вдруг это правда?» — лезет с левой стороны вторая.
«Ерунда! Фантастика! Люди телами не меняются. Проверь модельку на наркотики», — убеждает третья.
«Надо этот момент уточнить», — решаю я.
Мгновенно одеваюсь, вытаскиваю из кухни Алису, которая зависла над кофемашиной, и толкаю ее к выходу.
— Ну, котик, я хочу кофе, — капризно дует губы она.
— Некогда. Попьешь дома.
— Я на съемку тороплюсь.
— Тогда купишь в торгушнике. Давай, давай, вперед!
Буквально силой затаскиваю подружку в машину, отвожу ее к торговому центру и высаживаю у входа. Все, от одной головной боли избавился, пора разобраться со второй.
Ситуация на дороге немного выбивает меня из себя. Я, конечно, понимаю, что девушка-полицейский вызывает у многих водителей только смех, но все же. Эта оказалась въедливой и гадкой стервой.
— Б-р-р-р!
Передергиваюсь от отвращения. Ехать в полицейский участок совершенно не хочу, а уж видеть эту гадину тем более, но адвокат сказал надо, значит, надо.
Выруливаю на стоянку перед зданием районного отделения. Несколько минут сижу, собираюсь с мыслями, наблюдаю за суетой. Куда-то торопятся рядовые оперативники, неспешно шагают следователи и адвокаты в костюмах и с портфелями в руках, из соседней машины вытаскивают нарушителя в наручниках.
— Ненавижу! — орет во все горло лохматый мужик и упирается пятками в асфальт.
Полицейские с ним не церемонятся: один бьет под колени, другой встряхивает. Мужик замолкает на полуноте.
Выбираюсь из авто и иду к входу в участок. В большом холле, где мы вчера сидели, по-прежнему шумно. Нахожу лейтенанта Седых. Она сидит в угловом закутке и стучит по клавиатуре, не замечает меня. Подбираюсь к ней на цыпочках и заглядываю со стороны в монитор.
— Приветики.
Девушка вздрагивает, отшатывается к спинке кресла: слишком близко наши лица.
— Ч-чем могу помочь? — заикается она и добавляет: — Господин.
— Я смотрю, тебя еще не уволили?
— А должны были?
— Ну, превышение служебных обязанностей, доведение до состояния нестояния пассажира и т. д.
— Не придумывайте! — она встряхивается и огрызается на атаку. — Все было в рамках закона. Есть свидетели и видеоролики. Еще проверить надо, чем наширялась ваша подруга, раз бред нести начала.
— Наширялась? — притворно вздыхаю. — И почему все говорят на сленге? Уровень культуры нашей полиции ниже плинтуса.
— Блин! — вижу, девушка начинает заводиться. — Нежная фиалка какая!
— Зато ты грубиянка.
Седых встает, опираясь на стол руками. В карих глазах загорается пламя, того и гляди полыхнет в меня.
— Зачем вы пришли?
— Вызывали же. Какие доки надо подписать?
— Никакие. Ваш адвокат уже все сделал. Как чувствует себя ваша подруга?
— А как сама думаешь?
— Слушайте, — лейтенант делает паузу, потом поправляется, — слушай, иди тогда отсюда, не мешай работать.
— Ха! — ситуация меня развлекает. Горячая девчонка чертовски заводит, хочется ее подразнить немного. — А кто мне оплатит моральный и материальный ущерб?
— Какой еще ущерб? Ты отказался подчиняться, вот и получил привод.
— Содержание машины на штраф-стоянке, больничные счета моей девушки.
Седых вскакивает, ее щеки полыхают пожаром, хорошенькие губы кривятся, словно она вот-вот заплачет, но глаза мечут молнии. Мы стоим по разные стороны стола, а кажется, будто упираемся носами друг в друга.
— Нет, посмотрите на него! — всплескивает руками лейтенант и оглядывается.
