Будда Рильке: «Мы – пчёлы Невидимого». Этюды в буддийских тонах - страница 5

«Сколько же здесь всего, всего. Вот мрамор „Мольбы“: слепки из гипса, изготовленные почти со всего. Словно это дело рук целого столетия… целой армии труда. Здесь гигантские витрины, переполненные чудесными обломками „Врат Ада“. Впечатление, не поддающееся описанию. Здесь метр за метром устилают пространство только обломки – один, уложенный рядом с другим. Обнаженные натуры размером с мою руку и больше… но только обломки, среди них едва ли отыщется что-нибудь целостное: чаще всего это просто обломок руки, обломок ноги, причудливым образом идущие рядом, а ещё – фрагмент туловища, которое скорее всего относится к ним. Здесь найдётся и торс от одного изваяния – с прижатой к нему головой от другого и с рукою от третьего…»

«Слава мира подобна цветку: с приходом утра он расцветает, а знойным днём вянет.

Все сложные вещи вновь распадутся на составляющие, миры разлетятся на куски, а наши индивидуальности будут рассеяны».

«…как будто неслыханная по неистовству буря обрушилась на эти творения и произвела над ними беспримерные по последствиям разрушения».

«Все быстротечно, и ни что не выдерживает испытания временем.

Существует рожденье и смерть, рост и упадок, существует соединение и разложенье на части».

«И все же чем пристальнее всматриваешься, тем глубже проникаешься тем, что все это было бы менее целостным, если бы тела по отдельности не испытали на себе

разрушений».

«Оглянитесь вокруг и задумайтесь над сутью жизни!

Мирской человек не поймет Учения, он увидит уничтожение там, где совершенный обретет

бессмертие».

«Каждый из этих обломков являет собой настолько выдающееся и захватывающее единство,

каждый настолько

единственно возможен,

настолько не нуждается в каком-либо завершении, что невольно забываешь о том, что это всего лишь части, и зачастую части различных тел, которые так страстно влекутся друг к другу».

«О, жаждущий жизни, знай, что бессмертие сокрыто в быстротечности. Истина таится в Сансаре, как нечто непреходящее в её изменениях.

Но в недолговечных вещах есть

постоянство Закона,

и когда виден Закон, открывается Истина».

«Внезапно возникает ощущение, что постигать тело как нечто неповреждённое – это, скорее, дело ученого, в то время как работа художника куда более обширна – создавать из частей новые взаимосвязи, новые, более великие, более

закономерные единства…

более вечные».

«Все составные тела будут снова разрушены, но

истины,

определяющие все соединения и разделения как

законы природы,

во веки веков не прейдут».

«А эти богатства, эти неисчислимые, ежеминутные открытия, это присутствие духа, чистота и пылкость выражения, эта неистощимость, этот юношеский задор, эта неутолимая потребность сказать нечто большее, ещё лучшее – всё это не имеет себе равных в истории человечества».