— Потому что я не поддерживаю все, что тут происходит. И вам советую на эту вечеринку не ходить. Пономарева врет. Красиво говорит, но…
— Правда? А может, это ты хочешь выслужиться перед Мейхером, а, Май? Сидишь тут, уши греешь, а потом все ему докладываешь?!
— И зачем это мне, раз я со всеми в таких хороших отношениях?
— Ты в него влюблена!
Поперхнувшись кофе, начинаю кашлять. Когда речь возвращается, в глазах до сих пор стоят слезы. Я кашляла на всю столовую, как кашалот.
— Чего? Ты там совсем уже ку-ку? — кручу пальцем у виска.
— Может быть, но это ты сидишь с ним за одной партой весь сегодняшний день.
— Он сам подсаживается.
— Ну-ну.
Набираю в грудь побольше воздуха. Что-то им сейчас доказывать особого смысла не вижу. Рита верит Лизе. Пономарева намеренно настроила их против меня. Причина очевидна. Мейхер, чтоб его. Вот кто в него, кажется, влюблен. Она, не я.
Лиза решила гадить мне исподтишка. У нас с ней конфликтов раньше не случалось, но тем не менее подругами мы никогда не были. Скорее, между нами всегда веяло легкой прохладой.
Лиза любит быть в центре внимания, часто несет всякую чушь, а я не могу промолчать, если кто-то мелет откровенный бред. Мы вечно пререкались. Но чтобы устраивать подлянки, это впервые…
— Мне без разницы, что ты там себе придумала или кого послушала. Одно я знаю точно: если вы пойдете на эту вечеринку, то с вероятностью в сто процентов пожалеете.
— Это угроза? — подключается Панов.
Артур смотрит на меня исподлобья. Они с Шиловым и Алексеевой с первого класса дружат. Глупо думать, что он прислушается ко мне, а не к Ритке.
— Я же говорю, выслуживается перед новеньким, — повторяет Рита. — Сидит тут, вся такая святая, а сама хочет сделать нас не просто изгоями, а...
— Боже, — перебиваю этот бред, накрываю лоб руками, а потом давлю на глаза пальцами. — Это дружеский совет. Но вы вправе поступить, как считаете нужным.
Собираю пустую посуду на поднос и выхожу из-за стола.
— Что и требовалось доказать, — летит мне в спину.
Сильнее сжимаю поднос и направляюсь к стойке для грязной посуды.
Уже у двери чувствую взгляд. Между лопаток в этот момент разгорается настоящий пожар, мельком поворачиваю голову. Смотрю через плечо.
Арс пялится на меня в упор. На губах усмешка. Сидит, развалившись на стуле, и делает вид, что слушает болтовню Пономаревой.
Остаток дня я прихожу в класс самой последней и каждый раз занимаю любую свободную парту, а не свою, за которой, конечно, уже сидит Арсений.
Пусть, в конце концов, влюбленным дураком, если пошел такой слушок о нас, уже выглядит он, а не я.
После занятий звоню маме и сообщаю, что уже освободилась.
— Май, я минут через двадцать буду. В салон заезжала, там снова черт-те что.
— Хорошо. Буду ждать тебя на парковке.
Отключаюсь и, застегнув школьный пиджак на все пуговицы, выхожу на улицу.
Лиза под ручку с Антохой идет следом. Все втроем притормаживаем на крыльце, чуть в стороне от двери.
— Да-да, будет супер, — хохочет Лизка, а потом зыркает на меня.
Вижу у нее в глазах килотонны злости, которую она изо всех сил пытается скрыть за белоснежной улыбкой.
Очень хочется спросить, что за чушь она наплела Рите. Разлепляю губы даже, но в самый последний момент себя останавливаю.
Бросаю взгляд на открывшуюся дверь. Она-то меня и отвлекает окончательно.
Марат выходит на крыльцо, огибает Тоху с Лизой и останавливается рядом со мной.
