Пальцы сами собой сжимаются в кулаки от досады. Я в своей жизни еще не видела таких людей, как он. Никогда. Каждый раз он пробивает дно, а после сегодняшнего ниже просто уже некуда.
Оказавшись на улице, осматриваюсь. Ребята стоят на краю тротуара, буквально в двух шагах от того самого черного седана, на котором меня буквально недавно подкидывали до Веры. Пока они обнимаются, подходить к ним не решаюсь. Замираю под стеклянным козырьком так, чтобы не загораживать вход в ресторан.
Нервно постукиваю носком туфли по асфальту, наблюдая за тем, как Тая уткнулась носом Марату в грудь, пока он гладит ее по волосам и говорит что-то в самое ухо. Сердце от этой картинки сжимается как-то по-особенному. Я будто подсматриваю за ними и вижу при этом что-то настолько сокровенное, то, что явно должно быть скрыто от чужих глаз.
Становится дико неудобно. Переминаюсь с ноги на ногу. Отворачиваюсь.
Ветер раздувает волосы резкими порывами. Смотрю себе под ноги и понимаю, что просто очарована картинкой, которая до сих пор стоит перед глазами.
Нежность пропитала каждый закуток улицы, а любовь здесь вовсю парит в воздухе.
Мне отзываются эти чувства. Очень.
В какой-то момент ловлю себя на мысли, что, наверное, тоже бы хотела влюбиться. Ярко. До зашкаливающего пульса. Когда ни спать, ни есть не хочется. Когда мир вокруг тебя меняется. Становится ярче, соблазнительнее. Когда рядом есть человек, что испытывает те же самые эмоции. Дышит с тобой в унисон.
Сердце с каждым вдохом сокращает время между ударами. Внутри все сжимается, и даже звуки стихают.
Трепетное волнение охватывает тело и разум. Моргаю. Слышу, как позади открывается дверь, и даже вздрагиваю.
Как только Арс выходит на улицу, парящие эмоции разбиваются о суровую реальность, а чувство отвращения, засевшее во мне минутами ранее, усиливается. Остро. До тошноты. Самой ему врезать хочется.
Мейхер останавливается рядом.
Скосив взгляд, вижу его напряженное выражение лица. Руки в карманах, взгляд колючий. Он смотрит на брата, а я замечаю, как у него желваки играют.
Марат тоже замечает появление брата. Что-то снова говорит Тае, сжимает ее плечи, а потом идет к нам.
Арс поджимает губы, перекатывается с пяток на мыски, а потом, не шелохнувшись, вбирает в себя всю агрессию брата.
Марат замахивается на ходу. Его кулак прилетает Арсу в лицо без промедлений.
От неожиданности вздрагиваю и, кажется, даже издаю какие-то звуки.
— Считай, что уже поговорили, — Марат встряхивает руку, которую продолжает сжимать в кулак. Смотрит при этом Арсу в глаза.
Мейхер же без единой эмоции вытирает кровь тыльной стороной ладони. Судя по всему, Марат рассек ему губу.
— Я не знал, — Арс вытягивается и будто бы становится выше. — Могу извиниться. Перед ней, — кивает на Таю.
— В задницу себе свои извинения засунь.
Марат делает шаг назад, бросает на брата раздраженный взгляд и, круто развернувшись на пятках, возвращается к Тае.
Она что-то ему говорит. Марат кивает и открывает для нее дверь черного седана.
До появления Арса, кстати, этой машины тут не было.
Слышу рев мотора, моргаю и лишь теперь сглатываю вставший в горле ком.
— Нормально ваще, — Мейхер чуть запрокидывает голову, прижимает пальцы к разбитым губам, морщится. — Это моя тачка, — выдает, повысив голос. — Дома, блин, поговорим. Козел!
Реагирую на его голос. Обнимаю свои плечи в желании защититься. Не от Мейхера конкретно, а от зашкаливающих эмоций.
