—
Смотрите, не жалко, — открывает караванщик меню обмена товарами. — За смотрины
денег не беру.
М-да…
Реально ценный караван. Золотая и серебряная утварь. Разные женские безделушки.
Дорогие вина. Оружие… не столько хорошее, сколь красивое и украшенное
самоцветами. В общем, цацки для тех, у кого денег куры не клюют, а желание
пустить пыль в глаза зашкаливает все разумные пределы.
—
Выбрали что-то? — интересуется караванщик.
—
Увы… нынче я не при деньгах. А мои товары возьмете?
Теперь
купец зависает, просматривая мои запасы. Минуты три думает, потом объявляет
вердикт:
—
Могу за все оптом заплатить 200 дукатов.
—
Помилуйте, любезнейший… Да тут добычи на пару тысяч, не меньше. И все добыто в
честном бою.
Зря
я что ли умение торговли поднимал аж до 7 из 10?
—
По мне, хоть в соседнем буераке найдено, — пожимает плечами караванщик. — Но,
так уж и быть, исключительно из уважения добавлю еще пятьдесят монет.
—
Чистый грабеж! — вздымаю руки, словно
приглашаю небеса в свидетели. — Да вам не караваны водить, а с кистенем на
дороге стоять. Давайте хоть тысячу?
—
Шутите, любезный? — радостно загораются глаза караванщика. Все ж правду
говорят, что торговля купцам доставляет удовольствие не хуже оргазма. — Я и так
делаю вам одолжение, соглашаясь взять эту никому не нужную рухлядь. Да ее у
меня даже за три сотни ее никто не перекупит.
—
Восемьсот. И считайте, что я вам подарил все.
—
Четыреста. И это мое последнее слово, — потирает подбородок купец. — Иначе не
договоримся.
—
Без ножа режете. Ну, добавьте еще хоть несколько дукатов.
—
Гм… Дороже не куплю, даже не просите. А добавить… — опять трет подбородок. —
Ладно. У меня там, на последней телеге главарь степных грабителей Антип
Резанный. Если интересует, могу отдать сверх платы. По рукам?
—
Эх, где наше не пропадало. По рукам…
Ну,
а чего. Настоящей цены все равно никто не даст. А еще один юнит, при чем, судя
по собственному имени — непись, в отряде точно лишним не станет. Так что сделку
можно считать вполне удачной.
*
* *
—
Здоров будь…
—
Здоровее видали…
Ражий
детина лениво поднимает на меня глаза. И взгляд такой же, — мол, чего пристал,
разбойников что ли никогда не видел? Отвали, короче.
—
Как тебе тут? Не надоело валяться?
—
Нормально… Жрать дают, работать не заставляют. Что еще надо?
—
Ну да, ну да… До ближайшей виселицы.
—
Это как судьба распорядится, — все так же, с ленцой в голосе отвечает Антип.
—
Согласен. Вот она и дает тебе шанс. Хочешь к моим людям присоединиться?
—
А как у вас насчет пожрать?
—
Пока никто не жаловался. Как и насчет подраться…
Разбойник
приподнимается, опираясь на локоть. Похоже, последние слова его больше
заинтересовали, чем гурманская тема.
—
То есть, ты предлагаешь то же самое, за что меня повесить хотят?
—
Ну так все зависит от того, с кем воевать. И на чьей стороне. Слыхал небось,
что победителей не судят?
Антип
Резаный вряд ли знаком с таким философским изречением, но выражение лица
разбойника становится все оживленнее.
—
Гм… А если сбегу?
—
Если слаб головой, то знамя тебе в руки. Бегай, пока кто-то опять не поймает.
Только в следующий раз снисхождения уже не будет. Как и желающего выкупить твою
свободу.
—
И что от меня требуется? Как сделку заключать станем? Кровью?
—
Кровь побереги для боя, а мне будет достаточно твоего слова?
—
Шутишь? — Антип уже сидит на возу, неудобно подтянув связанные ноги. — Хочешь
сказать, что поверишь разбойнику?
