Руководителем испытаний был крепкий лысый офицер с легендарной и громкой фамилией Ворошилов. Неудивительно, что кем-то там, не лишенным определенного юмора, ему был присвоен позывной Стрелок. Всю свою жизнь он прослужил в спецподразделениях, от него просто веяло риском и небывалой удачей. Все в нем выдавало большого профессионала и просто крутого парня. А потому Алексей сильно смутился, когда тот при первой же встрече, очень бодро и жизнерадостно пожимая новичку руку, предложил тут же перейти на «ты».
Единственный опыт общения с военными Сева имел на уже давно прошедшей срочной службе в армии. Прежние принципы субординации и уважения к старшим по званию, которые были привиты ему тогда, постоянно вставали барьером и категорически мешали такому переходу.
Стрелок пользовался здесь непререкаемым авторитетом. И дело даже не в том, в каком подразделении он служил, и даже не в трех орденах Мужества, которыми Родина отметила его заслуги. Он был профессионалом, цену которому тут знали и понимали. Не особенно заморачиваясь изучением подробностей устройства аппарата, но при этом четко изучив его тактико-технические параметры, дабы не терять времени даром и не откладывать ничего в долгий ящик, он предложил начать тестирование прямо завтра.
К большому удивлению Севы, план и предварительный протокол испытаний, который они столько времени готовили и разрабатывали всем отделом, был оставлен без внимания и убран в коробку со всей бюрократической, никому тут не интересной макулатурой.
В качестве апробации техники Алексею с ходу было предложено принять участие в боевой операции. Объяснив условия и требуемый результат, Стрелок коротко, с одной стороны, очень серьезно, с другой, – почти в шуточной манере, спросил:
– Смогёте?
Удивительно, но, употребляя это слово во множественном числе, он имел в виду Алексея с его аппаратом, которых, словно двух неразлучных друзей-сослуживцев, он воспринимал сейчас как единое целое.
И хотя Сева вовсе не был готов к подобному повороту событий, что-то ретивое взыграло в его душе. Словно в детстве, почувствовав вкус надвигающихся приключений, невзирая на опасность, он произнес:
– Попробуем!
– Что значит – попробуем? – резко став серьезным, произнес Ворошилов: – Пробовать нужно было там. А тут цена ошибки – жизнь человека. А может, даже и не одного. А главное – здесь нет ни у кого права не выполнить поставленную боевую задачу.
И хотя Алексей полностью был уверен в своих навыках и возможностях беспилотника, слова Стрелка заставили его задуматься и еще не один раз все для себя взвесить, прежде чем дать утвердительный ответ.
Работа в САР оказалась совсем не такой, как на полигоне в ближайшем Подмосковье. Постоянные сильные ветра и высокие дневные температуры не только усложняли жизнь людям, но и не в лучшую сторону существенно влияли на параметры техники. Практически каждое задание, а это были именно боевые задачи, а вовсе не испытания, выполнялось на грани возможностей людей и оборудования. Это придавало особую гордость и радость от достигнутых результатов.
Через пару недель все стали воспринимать Севу как штатного бойца специального подразделения. И было глубоко безразлично, в каком статусе и с какими задачами он изначально прибыл сюда. Каждый день, а порой и ночью, с группой спецназа он выдвигался на все новые и новые боевые выходы. Беспилотник, которому тут пришлось преодолевать не только климатические сложности, но и средства ПВО
