С самого начала СВО, работая своим экипажем на разных направлениях фронта, ребята на собственной шкуре ощутили динамично меняющуюся обстановку и принципы ведения боевых действий в этом вооруженном конфликте. И если в первые месяцы войны они, можно сказать, господствовали в воздухе, практически не имея конкурентов и особого сопротивления со стороны противника, то уже через два года воздушное пространство над ЛБС[9] заполнилось тысячами разнообразных «птичек» настолько, что порой, словно на оживленном московском перекрестке, нужно было еще постараться не столкнуться с кем-нибудь из них.
Однако, имея эксклюзивные и непревзойденные никем отдельные параметры своего оборудования, экипаж Севы оставался незаменимым для выполнения специфических заданий, требовавших не только безупречной работы техники, но и нестандартного, креативного подхода и гибкости мышления самих пилотов-операторов. Доставляя значительное неудобство врагу, экипаж выполнял немыслимые, дерзкие и, казалось бы, нереальные боевые задания. Неудивительно, что спустя какое-то время лучшие профессионалы противника во главе с офицерами НАТО объявили на него охоту, перемещаясь и следуя за ними по пятам по всей линии фронта. Но Бог и удача всегда оказывались на стороне Севиного расчета.
Крайнее задание не стало исключением из этого правила. Определив вводные и обозначив планируемые результаты задачи, Стрелок, спокойно посмотрев на озабоченные, обремененные глубокими раздумьями лица экипажа, в шутку сказал:
– А чего вы хотели? Мы всегда там, где трудно! – и, усмехнувшись, вполголоса добавил: – Где мы, там всегда трудно.
Суть планируемой операции сводилась к тому, чтобы осколочным боеприпасом уничтожить объект, который, по полученной Стрелком оперативной информации, должен был ненадолго появиться в приграничном регионе, на стороне противника.
Конечно, если бы было достоверно, с точностью до нескольких минут и метров известно время и место появления объекта, не было бы ничего проще, чем «откалибровать» его каким-либо «Калибром»[10] или иной ракетой. Но такой информации в распоряжении Стрелка не было.
А потому в данном случае, помимо меткого сброса, необходим был поиск, ну и, конечно, фотовидеофиксация пораженного объекта. А это было под силу лишь экипажу Алексея. Вся сложность предстоящей операции усугублялась тем, что точка предполагаемой работы находилась на критическом удалении от ЛБС.
Казалось бы, теоретически, тактико-технических характеристик ББАКа[11] было достаточно для выполнения поставленной задачи. Однако каждый из присутствующих прекрасно понимал, что все эти параметры актуальны для исключительно идеальных условий, которых в реальной боевой обстановке практически не существует. Да и вообще, на войне ничего заранее предсказать невозможно. Но объяснить все это военным, живущим по принципу, провозглашенному некогда самим Уинстоном Черчиллем: «Вижу цель, не вижу преград», было практически невозможно. Более того, взращенные на советской еще военной технике, имеющей многократный запас прочности, они были уверены в том, что на морально-волевых качествах всегда можно сделать столько, сколько написано в инструкции и еще чуть-чуть больше. Любые аргументы в подобных ситуациях полностью отрицались и не принимались вовсе.
Финальной точкой любого подобного спора становилась фраза: «Вообще-то это приказ! А приказы должны быть выполнены любой ценой. Или у вас на этот счет есть свое, иное мнение?»
