Будни выходных и праздников поручика XXI века и его друзей - страница 12

Её груди острыми вершинами сосочков колыхались в такт её движений. Клитор, двигаясь вверх и вниз, выглядывал своим тёмно-розовым зрачком из щели половых губ. Половые губки жадно поглощали плоть Ваниного стебля, затем выпускали его и снова поглощали. Она двигалась медленно, но ритмично, ненадолго задерживаясь в нижнем положении. Приподнимаясь, она оставляла только головку члена внутри себя. А опускаясь, плотно прижималась своими ягодицами к его тазу.

Находясь в верхней точке её прелести: белый лобок, розовые щелки между большими и малыми половыми губами, обхватывающие его ствол, тёмно-розовый клитор на вершине расщелины были максимально приближены к глазам Ивана, и это распаляло ноющее чувство в его промежности. Это была его любимая поза. Она безумно возбуждала его. И через несколько мгновений он «взорвался», застонав, задёргавшись и задрожав от сильнейших ощущений.

Розана почувствовала, как густая струя спермы ударила ей в шейку матки и стала медленно растекаться по влагалищу, обволакивая липкой теплотой его внутренние стенки.

– Ты мой маленький! – тихо протянула она тоном разговора с ребёнком, игриво улыбаясь. Снова присев на колени, поглаживая своей правой рукой ему по грудине и всё ещё с небольшой амплитудой двигая тазом. И, сама удивившись своим словам, с усмешкой добавила: – Ничего себе маленький? Пополам разорвать может!

Иван очнулся, от стука ключей о железную дверь. Сразу накинул на себя шорты. Член был возбуждён и пульсировал. Нужно было скорее успокоить его.

Со службы пришёл Олег.

Они что-то совместно приготовили и поужинали.

Чуть позже пришла Соня – подруга Олега. Как всегда с дочуркой – Таней. Они, как обычно, втроём закрылись в своей комнате и тихо разговаривали, смеялись.

Ваня позвонил Розане. Выяснил, что у неё всё в порядке. Посмотрел новости. И ушёл спать.

Стоял прекрасный тёплый вечер, конца июля. Сидя где-нибудь на пригорке, можно было бы ещё наблюдать закат солнца. Но за окнами, особенно первого этажа, где находилась весёлая компания, о которой пойдёт речь, было уже сумрачно, почти темно. Видимо, из-за густой зелени старого широкого советского двора. Состоящего из трёх-четырёхэтажных домов. И только несколько современных элементов могли рассказать о том, что «на дворе» «Миллениум», а совсем не середина ХХ века. Например, двенадцатиэтажный дом в торце этого двора со стороны главного проспекта города, пристроенный к одноэтажному магазину «Океан». Их тыльную сторону можно было наблюдать из окон уютного пристанища весёлых молодых людей. Ещё домофоны на некоторых подъездах, и кое-где выделявшиеся своей белизной из общей серости стареньких домов, пластиковые окна.

Этот чертог, называй его как хочешь – «квартира», «дом», «хата», «блат-хата» или даже «кабак» – это маленькая однокомнатная «хрущёвка», любезно предоставленная курсанту военного училища Соловьёву Ивану бабушкой, на время его отпуска. Он, будучи в отпуске, всегда использовал её для отдельного проживания от родителей, попросив бабушку поменяться с ним жилищем. Бабушка, видимо понимая «молодое дело» внука, предлагала ключи сама, её даже просить не нужно было.

На алюминиевой табличке с тонким кантиком, чёрным, значился номер квартиры «1». Квартира угловая. Заходишь в подъезд – слева. При входе маленькая прихожая. Слева дверь в совмещённый санузел. В конце прихожей, налево, коридорчик: прямо – маленькая кухонька, направо – широкий дверной проём. Ныне правая половина которого наглухо заделана. Раньше комната была одна, большая, угловая, с двумя окнами на внешних угловых стенах дома, что и позволило разделить её на две части деревянной перегородкой, приходившейся как раз на середину этого проёма.