В свете неоновых ламп, которые в каждом клубе висят, как правило по периметру танцпола, всё чисто белое – светится. Его одежда не светилась, но сандалии давали очень интересный эффект. Перфорация по бокам стопы вдоль подошвы, дырочки на расстоянии примерно в сантиметр друг от друга, выглядели как фонарики, светящие изнутри его ботинок. Напоминая светящиеся в темноте иллюминаторы самолета, или даже фантастической подводной лодки. Этот эффект очень нравился Соловьёву и поэтому он надевал не бежевые, а непременно белые носки.
Ванята с Викой подошли, примерно к половине десятого. Соловьёв предложил перекусить и кто хотел, покушали. А уж от распития «двушечки» «Очаковского» не отказался никто. Потом вызвали такси и двинулись в путь.
В «Звёздном», как всегда было многолюдно. Там ребята встретили нескольких знакомых. Но продолжили отдых обособлено.
В полумраке дискотечных фонарей клуба они танцевали. Между танцами – выпивали в клубном баре. Суворов снова удивлял окружающих своими странными танцевальными движениями. Всем было весело.
Светлана, несмотря на свой молодой возраст, очень неплохо двигалась. Может быть, это было субъективное мнение Соловьёва, а может и не только его. Сам-то он не «танцор». На ней были свело-жёлтые, почти белые джинсы, белая хлопковая рубашечка с коротким рукавом и белые тряпичные тапочки. Рубашка и тапки светились. Выглядела она очень сексуально, особенно во время танца. Плавные движения и изредка обращённые на Соловьёва томные взоры придавали ей ещё бо́льшую сексуальность и заводили Соловьёва.
В медленных танцах Соловьёв со Светланой позволяли себе несколько больше, чем положено добрым друзьям. Его колено могло оказаться у неё между ног и, при её не просто молчаливом согласии, а именно ответном желании – колено могло потереться о её промежность. Можно даже сказать – её промежность могла потереться о колено Ивана. Их руки свободно перемещались по спинам друг друга и даже чуть ниже, но всё-таки не нарушая приличий – без откровенного лапанья. Соловьёвский член практически всегда был в возбужденном состоянии. И только его трусы-шорты да сумеречная обстановка клуба скрывали это от всеобщего обозрения.
Прошло несколько часов. Клуб начал пустеть. К четырём тридцати объявили о закрытии.
Четвёрка молодых людей вышла из темного душного зала «Звездного» на свежий воздух. Вне помещения их разгорячённые тела ощущали благодать предутренней прохлады. Было ещё темно, но зарево рассвета уже приближалось.
Народ понемногу разъезжался, и найти такси в это время всегда проблематично. Но им спешить было некуда. Они неторопливо искали «карету», попутно веселясь, обсуждая «Ванятины танцы».
Спустя какое-то время машину они всё же нашли.
Светлело. Густые сумерки медленно отступали.
Они ехали в стареньком бежевом не тонированном Опеле «Аскона». Соловьёв с девчонками на заднем сидении, а Суворов, учитывая его комплекцию, – на переднем. Он всё время был повёрнут лицом назад. Все весело обсуждали проведённое в клубе время. Даже водитель иногда вступал в разговор и постоянно посмеивался над их шутками.
Пришло время Соловьёву со Светой выходить. «Экипаж» подъехал к «Океану».
Соловьёв и Света – с Викой поцеловались в щёчку. С Суворовым – Иван попрощался рукопожатием. С водителем – взаимно обменялись пожеланиями удачи. И напоследок Ди сказала:
– Не шалите там! Сильно…
