Я очень удивился этому заданию и несколько ошарашенно спросил:
– Товарищ капитан, но ведь в дивизии есть целая разведрота? Там ребята все подготовленные, хорошие лыжники и отличные стрелки. Это вам, не наши пешкодралы, которые и снайпера-то почувствуют только тогда, когда его пуля уже пробьёт им череп. Боюсь, что мы слабо подготовлены к такой операции.
– Не бухти, Черкасов! Начальству видней! Примерно с таким же вопросом обратился к комдиву и Сипович. Но я же тебе уже объяснял, что ты для начальства превратился в счастливый талисман. Даже в штабе армии считают, что только ты – удачливый старлей можешь найти выживших ребят даже из 163-й дивизии. Так что, Юр, все разговоры бесполезны, вот, бери подготовленную мной карту с примерным расположением частей и дуй в роту. Не позднее 8-00 вам нужно выступать. Сплошного фронта у финнов нет, поэтому ты даже днём спокойно просочишься мимо их опорных пунктов. Всё, старший лейтенант, время пошло. Удачи тебе, парень!
После этих слов капитан поднялся со стула, я тоже подскочил со своего места. Михалыч протянул мне свёрнутую карту, и я положил её в свою планшетницу. Затем, не сговариваясь, мы обнялись, после чего я вышел из штаба.
В отличие от моей роты, где бурлила жизнь, проезжая по улицам деревни, можно было подумать, что я попал в сонное царство. Окна в домах были тёмные, на улицах было пустынно и тихо. Даже собаки в финских дворах перестали гавкать.
«Наверное, наши красноармейцы их всех отстреляли, – подумал я, – а сами местные жители забились в какие-нибудь каморки и сидят, боясь высунуть нос. Конечно, столько войск собралось в их посёлке. Скорее всего, тёплые помещения во всех постройках забиты нашими солдатами. Ведь в оставшихся целыми домах сейчас расположились, кроме нашего полка, ещё и части 44-й дивизии. Да, деваться, кроме как в дома частного сектора, нашим войскам было некуда. Все большие общественные здания сожгли мои боевые группы».
Когда сани остановились возле моей теплушки, я сразу заметил Шерхана. Он, отделившись от группы красноармейцев, стоящих возле полевой кухни, по уже натоптанной тропинке спешил ко мне. Когда Наиль подошёл, я увидел в его руке пустой котелок.
«Вот же, зараза, – с некоторым восхищением подумал я, – этот прохиндей уже ведь позавтракал колбасой с чаем, а теперь ещё решил получить пайку и с другими красноармейцами».
Подойдя ближе, Шерхан невинно посмотрел на меня и сказал:
– Товарищ старший лейтенант, все ваши поручения я выполнил. Личный состав роты разбужен, командиры сидят в ожидании приказов в вашем штабе. Юрий Филиппыч, разрешите, я на вашу долю тоже возьму горячего кулеша. Бульба сейчас щедрый, мяса на кухню выделяет много, нужно этим пользоваться. Когда ещё такая лафа будет. Я за эти сутки съел мяса больше, чем за всё время нахождения в армии.
– Да ты, Шерхан, скоро лопнешь от жратвы!
– Ну нет, товарищ старший лейтенант, с вами даже лишнего грамма в весе не прибудет. Спокойно сидеть и наслаждаться жизнью вы не дадите, всё какие-нибудь рейды или мордобой случается. А во время всех этих дел вы даже перекусить забываете. То ли дело, вон, финны, у них – война войной, а обед по расписанию. Нет, под вашим командованием нужно наедаться впрок, да побольше.
– Ладно, уговорил, только я сначала обговорю все вопросы с командирами, а уж потом неси свой кулеш.
На мои слова Асаенов одобрительно гукнул, потом, опомнившись, вытянулся и спросил:
