Демьян снял с девушки футболку, лифчик, разделся сам, побросал всю одежду на стол, уложил на него Ларису. Она уже созрела: щеки розовые, глаза закрыты, голова повернута в сторону, на губах улыбка в предвкушении блаженства. Тело у нее нежное, упругое, невероятно приятное на ощупь, и Демьян, испытывая восторг, слился с Ларисой в едином любовном порыве. И вся прелесть ситуации в том, что продолжение следует. Надо только немного передохнуть, набраться сил…
– Ты такой… – в изнеможении прошептала девушка.
– Какой?
– Здорово было. Ты такой большой, сильный… Только учти, я не приняла таблетку…
– Какую таблетку? – насторожился Демьян.
– Ну, не колеса же… Нас там гормональными пичкали… чтобы не залетали. А сейчас без таблетки, могу залететь.
– И что?
– Ну… Алик не хотел ребенка. Мы с ним тоже предохранялись…
– Не было у тебя никакого Алика. И после него ничего не было. Пока я не появился, не было. Ты с Аликом не жила и после него не жила. Ты со мной жить начинаешь. Потому что жизнь – это там, где рождаются дети. И чем больше детей, тем эта жизнь ярче… Я хочу детей. И ты будешь рожать.
– Но я не хочу, – уныло проговорила Лариса.
– Почему?
– Боюсь. Здесь все так непривычно. И так все по-настоящему, что мурашки по коже…
– Ничего, привыкнешь. И жить будешь по-настоящему…
– Да? Тогда почему мы не в парилке? Сегодня твоя очередь хлестать веником!
Демьян завел Ларису в парилку, набрал в тазик горячей воды, сунул туда веник. В глубокой чашке он смешал холодную и горячую воду, ковшом облил девушку, взял мыло, мочалку… Он сам намыливал ее, массируя упругое тело, а она млела от его прикосновений. И водой он ее ополоснул, и на полок уложил. И веником отхлестал – не сильно, но от души. И Лариса не боялась, что Демьян ударит ее слишком больно, как это было в московской сауне. Значит, она доверяет ему в полной мере. И он будет последним подонком, если вдруг когда-нибудь обидит ее…
– Мы с твоей мамой разговаривали, – сказала девушка, когда веник вернулся в тазик с горячей водой.
– Я это уже понял.
Лариса лежала в той же позе, как это было в столичной парилке, но сейчас она смотрела на него, а не в стену.
– Я сказала, что мы на вокзале познакомились. Сказала, что в Москву приехала, а у меня украли все вещи. Сказала, что в институт приехала поступать, но увидела тебя и влюбилась без памяти. Так влюбилась, что с тобой поехала… Ты не думай, это не вранье.
– Хочешь сказать, что правда в меня без памяти влюбилась?
– Нет… То есть ты мне, конечно, нравишься, – спохватилась Лариса. – Очень нравишься… А может, это любовь. Очень даже может быть… Но дело не в том. Просто я должна была что-то сказать твоей маме. Не говорить же, что ты вытащил меня из притона.
– Нет, об этом никто никогда не узнает. Потому что не было ничего подобного.
– Согласна, не было. А вещей у меня действительно нет, и паспорта. Но паспорт новый можно получить… А ты правда на мне женишься?
– Если ты хочешь.
– Хочу, – почти без сомнений сказала девушка.
– Тогда мы поженимся.
– Я хочу за тебя замуж, – с еще большей уверенностью повторила Лариса.
– Значит, будет свадьба.
– И все? Больше ты ничего не хочешь мне сказать?
– Ну, все будет хорошо…
– Не будь мужланом, Дёма! Скажи, что ты безмерно счастлив от того, что я стану твоей женой.
– Я безмерно счастлив.
– Ой, как неожиданно!
– Смеешься? – беззлобно спросил он.
– Да нет, просто хочу слышать от тебя ласковые слова. А то вдруг окажется, что ты их все на свою Катю потратил, – с сарказмом проговорила Лариса.
