– Степан, отойди-ка! – в наступившей тишине, прерываемой только тихими всхлипами Светланы, его голос прозвучал как гром среди ясного неба.
Рогов послушно оттолкнул от себя упирающегося Миху и сделал несколько шагов в сторону – не дай Бог рикошет, хотя от «макарова» рикошетов и не бывает, но береженого Бог бережет.
– Колян, ну ты чё?! – вмиг переменился в поведении Михась, будто и не он несколько минут назад целился в спину хозяину дома. – Давай по-пацански все решим… Мы ж не чужие люди… Кореша все же!
– Я, по-моему, честно предупреждал, что под моей крышей люди в безопасности, вы же решили побеспредельничать. А с беспредельщиками разговор короткий! – Николай Иванович несколько раз выстрелил, выпустив две пули в грудь и одну в голову. Хотя можно было бы и поберечь боекомплект, но хозяин дома был в бешенстве и действовал больше на эмоциях.
Степан исподлобья глядел на Зиновьева, который вот так с легкостью убил двоих своих приятелей.
– Теперь моя очередь?
Николай удивленно приподнял бровь.
– А тебя за что? Ты не беспредельщик. И вообще, что ты делал в этой компании? У тебя же высшее образование на лице написано, и интеллигенция в крови так и сквозит. Не удивлюсь, если ты Шекспира в оригинале читал.
Степан с облегчением выдохнул.
– Давайте трупы уберем, потом и расскажу, а то как-то не до повествований.
– Пап-па… – всхлипывала Светлана, демонстрируя укус и со страхом глядя на окровавленный труп своего мужа, который казался ненастоящим. Будто это не Ваня лежит, весь измазанный в крови, бледный… мертвец. Это его копия, но не он.
Николай в мгновение ока поник, прекрасно понимая, чем все это закончится, да и Степан тоже сразу понял, что девчонка умрет и превратится в такую же тварь… Все было так нелепо и неправильно… И от этого становилось еще обиднее и горче. Перед глазами так и стояло лицо соседской дочки, которое парень видел в окне.
– Пап, мне страшно… – ревела девчонка, с надеждой вглядываясь в лицо отцу, ожидая, что тот сейчас что-то придумает, спасет ее. Он же может, он ведь сильный… Он всегда ее защищал. И сейчас защитит. Он же ее отец…
Но Николай только стыдливо прятал глаза, не зная, что ответить дочери, боясь даже самому себе признаться в своей беспомощности.
– Ну, чего ты боишься? – ласково проговорил Степан, переводя взгляд с угрюмого лица Николая на заплаканные глаза Светы. – Сейчас я тебе укол сделаю, и все будет хорошо. У меня же противоядие есть. Потому меня Миха с Пулей при себе и держали.
При этих словах лицо хозяина дома засветилось надеждой, но тут же снова осунулось, поняв, что Степан хоть и искусно, но лжет.
– А оно у тебя, действительно, есть? – с надеждой спросила Света.
– Конечно! – кивнул Степан. – Только сумка с ним у меня в машине. Ты пока рану промой и перебинтуй, а я сейчас… Я мигом!
– А как же Ваня? – Глаза девушки снова наполнились слезами. Она была готова вот-вот разрыдаться…
– Ему уже ничем не поможешь…
Степан растерянно развел руками и стремительно вышел из комнаты, а за ним последовал и Николай Иванович.
– Никакого противоядия нет, ведь правда? – подошел мужчина к Степану, который как раз закуривал возле машины.
– Нет, – вынув изо рта сигарету, ответил парень. – По крайней мере, у меня.
Зиновьев согласно покачал головой, бормоча себе что-то под нос.
– Что ты ей вколешь?
– Смотри сам, Николай Иванович. Либо обезболивающее, либо снотворное. Я склоняюсь ко второму. Пусть девчонка уйдет во сне, без страха и слез.
