Бухта Тихая. 30 лет нетихой жизни - страница 8

В 1920 г. наблюдения за погодой на территории от западного побережья Таймыра до западного побережья Новой Земли вели всего 4 метеостанции, организованные в 1882–1915 гг. Берега ЗФИ не видели ученых с 1914 г. и спорадические визиты специалистов Плавморнина не могли дать полное представление о природных процессах, происходящих на островах. Расширение метеорологической сети в северном направлении становилось одной из важнейших задач, решение которой имело и политическую окраску. Постоянно действующие форпосты науки на Крайнем Севере автоматически становились признаками эффективного суверенитета.^>19 Начиная с 1920 г. Главное гидрографическое управление ВМС республики требовало установить «радио-метеорологические станции» в двух ключевых пунктах архипелага Новая Земля – на мысе Желания и в проливе Маточкин Шар. Летом 1922 г. на Новой Земле побывал уполномоченный Совета Труда и Обороны РСФСР по вопросам Северного морского пути Георгий Красинский. По итогам поездки он представил на имя Наркомвоенмора РСФСР записку, копии которой получили Управление делами Совнаркома и Наркоминдел республики. В документе, датированном 15 ноября 1922 г., Красинский сделал упор на «продолжающийся незаконный промысел норвежцев» у берегов Новой Земли и высказал мнение, что «формально-фактическое закрепление» этих островов за Советской Россией невозможно без строительства на них радиостанции, одновременно являющейся местом постоянного пребывания представителей власти. Представление Красинского нашло полное сочувствие у управделами Совнаркома Н. П.Горбунова, а уже на следующий день было принято постановление Госплана РСФСР «О колонизации Новой Земли». В начале декабря того же года с доводами Красинского согласились участники совместного совещания представителей вышеуказанных органов и ученых. К тому времени норвежский промысел морского зверя в советских водах начал переход на концессионные рельсы и хотя бы формально перестал быть незаконным. В связи с этим совещание нашло возможным ограничиться на Новой Земле одной полярной станцией. Последняя была успешно построена в августе-октябре 1923 г. на северном берегу пролива Маточкин Шар близ выхода в Карское море.^>20

Норвежские зверобои с 1867 г. вели промысел на Новой Земле, а спустя двадцать лет появились и на Земле Франца-Иосифа.^>21 На Новой Земле это уже в конце XIX в. привело к установлению русского военно-морского присутствия и началу весьма ограниченного заселения островов большеземельскими ненцами. Разумеется, в период революционного лихолетья какой-либо контроль над островами Арктики был утрачен и западное побережье Новой Земли оказалось фактически открыто для любой деятельности иностранцев. Враждебность между Россией и Норвегией не наблюдалась и в этих условиях, хотя вопрос о статусе Шпицбергена продолжал служить камнем преткновения в отношениях двух стран. Российская Империя последовательно декларировала особый интересе к этому архипелагу на международных конференциях в 1910 и 1912 годах. В 1920 г. статья 10 Договора о Шпицбергене гарантировала русским подданным те же права, что и гражданам прочих «Высоких Договаривающихся Сторон». Тем не менее, Советское правительство поначалу отказалось признавать договор, заключенный без участия его представителей. В действительности вопрос о Шпицбергене воспринимался большевиками как часть более важной проблемы, а именно международной изоляции Советской России. Для ленинского правительства Шпицберген был шансом добиться признания своей легитимности норвежцами.