– О чём вы?
Вот-те раз! Так Кира это или же не Кира?
– Неужели забыли про Карачев? Там где-то имение вашего отца.
Не помнит или всё же притворяется? Зачем?
– Я и рада бы вспомнить, если мы встречались. Но где?
– Да здесь, в Обуховом! – я уже начинаю сомневаться. – Впрочем, какая разница! Вы помните или же успели всё забыть?
– Допустим, помню, – то ли решила уступить, то ли намерена и дальше продолжать жестокую игру. – Так что же между нами было?
Я чувствую, что еле сдерживает смех. Ах, как же они любят подразнить влюблённого мужчину!
– Мне как-то неудобно вам напоминать?
– Ах так! – чувствую, что снова улыбается.
Пожалуй, стоит ещё раз попробовать.
– Как вы прекрасны, Кира!
– Ах, что вы… – я знаю, что лёгкий румянец появился на её щеках.
– Вот только сейчас я шёл по переулку мимо дома, но шторы были закрыты… – чуть слукавил.
– Я не люблю дневного света, вечерний сумрак успокаивает меня, – в голосе появляются печальные, волнующие меня нотки…
– Не знаю почему, но каждый раз, как выхожу на улицу, какая-то неведомая сила влечет меня туда, к вашему дому, и я невольно поворачиваю голову и жду, что хоть на мгновение мелькнёт в окне знакомое лицо…
– Не говорите так....
– Я, впрочем, понимаю, как надоел вам рой поклонников с бездарными, много раз повторенными комплиментами.
– О ком вы?.. О ком вы говорите? Всё не так.
– Но почему же вы одна?
Она ответила как-то напряженно и словно бы отводя глаза от телефонного аппарата в сторону. Да и ответ был немного невпопад:
– Моего мужа сейчас нет. Он вернулся с фронта и опять уехал. И матери его тоже нет.
– Так значит, мы можем быть вместе, как тогда?
– Михаил! Вы сознаете опасность, которой меня подвергаете? На что вы рассчитывали, когда позвонили мне?
– Я вас люблю, я звоню только для того, чтобы это вам сказать! Я люблю вас, Кира! Все эти долгие месяцы я мечтал о вас.
– Ради бога, Миша, что вы делаете! Не говорите так, вас могут услышать.
– Я не могу говорить иначе…
– Оставьте меня. Я больше ничего не желаю знать!
– Не вещайте трубку, умоляю!
– Замолчите, ради всего святого… У меня темно в глазах, что со мною будет!
– Успокойтесь, ничего с вами не случится. А вот меня скоро положат на телегу и вывезут прямо на погост. Долго ли от больных подцепить заразу? И в этом будете виновны вы.
– Миша! Заклинаю вас всем, что у вас есть дорогого, оставьте меня.
– У меня нет ничего дороже вас на этом свете, Кира.
– Я вешаю трубку!
– Нет! Вы причина того, что я готов даже на безумство. Скажите мне только одно слово – и мы бежим.
– И это вы говорите замужней даме? Вы и преступны, и безумны!
– Кира! Я бросил всё, пациентов, близких мне людей, ненавистную больницу. Я приехал сюда с одной лишь целью – быть ближе к вам. Да, я готов на преступление. Бежим!
– У меня дети.
– Забудьте.
– Ни за что!
– Я приду к вам этой ночью.
– Не смейте! Неужели вам нужна моя погибель? Зачем только вы появились здесь? Вы хотите заставить меня лгать и вечно трепетать… Боже мой, замолчите, Миша!
– Если вы не позволите мне прийти к вам, я устрою под вашими окнами скандал. Сегодня же! Ах, Кира, дайте же мне шанс!..
Она испугана. Мне кажется, что у меня наконец-то получилось. И потому говорю уже более спокойным голосом:
– Кира, нам необходимо поговорить.
– Ну так и быть… Приходите в полночь, когда все уснут.
Можно представить, что было после того, как я закончил разговор. Я так кричал, что все наверно слышали. Однако вот представить можно, но ничего ужасного на самом деле не случилось. Тася закрылась в дальней комнате, не открывает дверь. Дядьёв дома нет. Мне только их увещеваний не хватало!
