Булочка с перцем - страница 9

– Алис, что тут произошло? – наклонилась ко мне Лена.

Они с Катей не успели на представление – зашли вместе с преподавателем. Ну почему они, а не Островский?

– Потом расскажу, – я выразительно посмотрела на подругу, давая понять, что сейчас точно не время и не место. Она согласно кивнула.

***

После занятий подруги долго вздыхали и ахали – историю с фотографиями я им рассказала впервые, и Ленок даже немного обиделась.

– Если бы ты рассказала тогда, мы бы собрались и… – она постучала кулаком по ладошке, – показали уроду, где раки зимуют.

Катя согласно закивала, а я засмеялась. В том, что девочки вступились бы за меня, я даже не сомневалась, но в тот момент мне больше всего хотелось забиться в угол и в одиночестве зализать свои раны.

– Но как фотографии оказались в университете? – Катя в очередной раз нахмурилась. – Островский?

Я покачала головой:

– Нет. Точно нет.

– Почему ты так думаешь?

– Не знаю, не могу объяснить.

– А я согласна с Алисой. Это точно не Граф. Несмотря на их вражду, он неплохой парень. Никогда не замечала за ним по-настоящему подлых поступков.

В ответ я фыркнула, иронично изогнув бровь.

– А когда он подменил расписание, и я чуть не опоздала на итоговую работу?

– Хм, – Лена скорчила задумчивую рожицу, обхватив двумя пальцами подбородок. – Это не после того, как ты позвонила ему и сказала, что семинар у Козловского отменили? Тот самый, на котором разбирали темы для курсовых?

– Ой, всё!

Мы еще немного посмеялись, вспоминая старые проделки, а через десять минут девчонки бодро втиснулись в свой автобус №18, и я осталась на остановке одна. Как только автобус с подружками скрылся из виду, я погрузилась в мрачные мысли, да так глубоко, что не сразу отреагировала на черный «Эскалейд».

Алиса

Машина стояла у остановки, но из нее никто не выходил. Не знаю, что там задумал Островский, но я сегодня на игры и сражения была не настроена, поэтому стойко игнорировала тонированные стекла. Через пару минут окно все же медленно поползло вниз.

– Подвезти?

Я даже не стала отвечать на это странное предложение – просто закатила глаза и отвернулась.

– Булочкина.

– Что?

Взгляд уперся в рюкзак, по которому Островский медленно постукивал пальцами. Рюкзак, в который он пару часов назад убрал мои фотографии. От одной только мысли, что он сидел тут и рассматривал меня в нижнем белье, сердце подпрыгнуло. Я тут же от нее отмахнулась – с чего бы ему это делать?

– Ты меня стесняешься?

Сложив руки на груди, я ехидно улыбнулась.

– И что дальше? Я скажу – нет, а ты мне – докажи, и вот я уже залезаю в твой толстозадый автомобиль? Островский, манипулятивные приемчики перестали работать еще во втором полугодии первого курса.

– А знаешь, что работает безотказно даже сейчас? – спросил Островский, и я напряглась. – Старый добрый шантаж.

Он снова постучал пальцами по рюкзаку, и с громким рыком я рванула на себя дверцу дорогого авто. Плюхнулась на сиденье и с самым своим грозным выражением лица повернулась к Островскому.

– Отдай мне фотографии.

– Нет. – он завелся, не глядя на меня, и отъехал от остановки.

С минуту я ждала, что последует какое-то объяснение, но поганец даже и не думал развивать мысль. Я раздраженно вздохнула, всем своим видом демонстрируя крайнее недовольство. Потом вздохнула еще раз.

– Это какая-то специальная дыхательная гимнастика? – Островский с любопытством посмотрел на меня, но по плотно сжатым губам было понятно, что он едва сдерживает смех.