– У вас есть разрешение, мэм?
Я замираю на полпути к скорой и не могу поверить своим ушам. Голос, который я надеялась услышать только по радио, прозвучал прямо у меня за спиной. Может, у меня галлюцинации, потому что я толком не спала, а может… может, жизнь просто в очередной раз решила подставить мне подножку?
Выпрямившись, я раскрываю полицейское удостоверение и молча протягиваю его выглядывающему из машины детективу, но колотящееся сердце сдаёт меня с потрохами. Кажется, я никогда не научусь ровно дышать, пока Эл будет рядом. От одного его взгляда мои щёки краснеют, как у влюблённой дурочки.
– Просрочено, сержант Уилсон, – говорит он, даже не взглянув.
– Ты не можешь так поступить, – выдавливаю я.
– По-хорошему надо бы выписать тебе штраф, но… так и быть, по старой дружбе, можешь быть свободна.
Даже не знаю, что ранит меня больше: что меня не допускают до работы, которой я занималась битые двадцать лет, или что Эл ведёт себя так, будто мы расстались заклятыми врагами. Втянув воздух, я выпаливаю:
– Я знала погибшую.
– Каролина, ты уволена и мешаешь следствию.
– Эмили Смит, семнадцать лет, живет на бульваре Уилшир. Жила, – оговорка обжигает язык.
– Каролина…
– Ближайшие родственники: мать, Натали Смит; отец, Пол Смит…
– Каролина!
– Знакомые отзываются о ней как о тихой и закрытой девушке, но…
– Твоя машина!
Я вспоминаю про брошенный пикап, только когда ключи в кармане джинсов начинают неистово верещать. О, нет. Мой кошелёк не выдержит очередного штрафа, а я – ещё одного фильма о крутых парнях, которые умеют водить. Мне хочется броситься за эвакуатором, но я вспоминаю, что у меня даже нет с собой документов на машину. «Вообще-то у тебя и прав нет», – добавляет внутренний голос. И почему-то он принадлежит разозлённому Джорджу.
– Упс. Кто-то поедет домой на метро, – смеётся Эл.
«Как любезно с твоей стороны», – бубню я.
– Зачем ты приехала?
– Я знала погибшую, – повторяю я. Как бы мне хотелось, чтобы всё это оказалось сном! – Она училась вместе с Майком. Они… встречались. Они приехали сюда всего несколько часов назад.
– Майк был вместе с ней? – удивляется Эл. И снова это детское выражение лица, перед которым я не могу устоять.
– Они праздновали выпускной в ресторане на крыше, – объясняю я. – Я думала, ты его встретил.
– Пока я встретил только того, нервного, – Эл кивает в сторону жилистого парня, которого допрашивал пару минут назад.
– Здесь явно что-то не так. Эмили не могла… спрыгнуть.
Мне страшно представить, что кто-то мог столкнуть Эмили с крыши, но ещё страшнее – что она пошла на это добровольно.
– Эмили, говоришь, – он задумался. – Мы ещё ждём её родителей на опознание.
– На опознание? – переспрашиваю я. – Но ведь Майк сказал…
– У девушки разбито лицо. Полностью, – шёпотом добавляет Эл. Закурив новую сигарету, он отрывает листок для заметок и, как будто что-то вспомнив, начинает торопливо писать. – Есть вещи, к которым невозможно привыкнуть. Если хочешь, можешь глянуть – под мою ответственность. Но предупреждаю, зрелище не из приятных.
Я сглатываю.
– Спасибо, воздержусь.
– Значит так, – он складывает бумажку пополам и передаёт мне. – Если вам с Майком есть, что рассказать, подойдите завтра в участок. Время на записке.
– Я…
– Не злись на меня. Ты знаешь, таковы правила.
Как бы я ни защищалась, Эл прав. Любая деталь, которая может помочь восстановить хронологию событий, сейчас на вес золота. Трудно поверить, что когда-то и я, словно утопающий, цеплялась за каждую соломинку, лишь бы раскрыть преступление.
