Молча протягивая мне кофе, Эл повторно воспроизводит запись и останавливает, когда мистер Симпсон просит Майка и Эмили выйти в коридор. Я заставляю себя вслушиваться в каждое слово, хотя единственное, что меня сейчас беспокоит, – это излишняя забота Эла. Он знает, что я не спала. Он знает, что я не откажусь.
Он знает, что я всё ещё люблю его.
– Если верить Майку, Эмили была импульсивной, – резюмирует он.
– Так и было, – соглашаюсь я.
– Ночью в её крови обнаружили алкоголь.
– К чему ты клонишь?
Эл нагибается через стол и смотрит мне прямо в глаза.
– Если она и вправду была такой неуравновешенной, какой её описывает Майк, то в состоянии алкогольного опьянения она могла вытворить что угодно.
– Но она не могла спрыгнуть, – упираюсь я.
Эл садится на место и пожимает плечами.
– Факты говорят об обратном. Дело будет закрыто сегодня вечером.
– Эмили не самоубийца, – повторяю я.
– Почему ты так уверена?
Я прикусываю язык, чтобы не наговорить лишнего. В участке есть негласное правило: не дать эмоциям бить через край. Но некоторые правила как будто созданы для того, чтобы их нарушать. Я сглатываю и говорю:
– Хотя бы потому, что перед ней уже стоял такой выбор. И она выбрала жизнь.
Эмили
Нью-Йорк, прошлым летом
Вся жизнь проносится перед глазами, когда стоишь на краю Бруклинского моста. Если бы я могла увидеть её в кино, то с криками бы выбежала из зала. Так странно: мы все мним себя главными героями, но играем хуже некуда.
Зато раньше я только и думала о том, чтобы стать телезвездой. Мелькать на экранах, как когда-то Кэтрин Хепберн или Мэрилин Монро, разгребать письма от поклонников и утопать в цветах… Мысль о том, что меня будут знать миллионы, заставляла моё сердце биться в два раза чаще. Казалось, это была единственная вещь, которая могла сделать меня счастливой, хотя мир и так был полон маленьких радостей, которые я почему-то привыкла не замечать. Хотя «почему-то» здесь лишнее. Я прекрасно знала, что в свои семнадцать была избалована хуже ребёнка, но закрывала на это глаза. Как, в общем-то, и все остальные.
Меня не интересовала массовка – только главная роль. Поэтому нет ничего удивительного в том, что моя электронная почта превратилась в склад нераспечатанных писем. Киностудии просто не были готовы брать на главную роль актрису без имени. И всё же я знала: у каждой медали есть обратная сторона. Кто знает, где раньше снималась красавица с экрана, прежде чем получить первый «Оскар»? Эта мысль подтолкнула меня сбавить обороты и пойти на первые пробы на второстепенные роли. А затем на вторые. И третьи. Не хочу уходит в подробности: о них мои мозоли расскажут намного лучше меня. Если кратко: всегда найдётся тот, кто будет лучше тебя. Может, если бы я знала об этом раньше, то сэкономила бы кучу времени?
Мечте свойственно становиться целью, но цели мечтой – никогда. Я была не из тех, кто отступает на полпути. Если я решила покорить телеэкран, то я должна была сделать это несмотря ни на что.
Ни. На. Что. В бесконечном стремлении всем угодить потерять себя проще простого. Я не заметила, как перестала ценить себя… по-настоящему. Я искренне поверила, что я – только то, что видят во мне люди. Но когда я успела слиться с пикселями? Когда успела стать куском второсортного мяса, которым развлекали оголодавших волков?
Мой бывший парень, Итан, решил, что может помочь. Чтобы мне не пришлось ездить на пробы по всему Нью-Йорку, он решил устроить съемку прямо у себя: мол, у него отлично падает свет, а отретушировать отснятый материал не составит труда. Это было… мило с его стороны. Разве не каждая девушка мечтает о принце на белом коне, спасающем её от неприятностей? Забота – отличный крючок для золотой рыбки. Это был третий урок, после которого меня отчислили из школы.
