– Почему нас отпустили? – Его голос дрожал, как лист на ветру алгоритмов.
Элитра не сводила глаз с чёрного кортежа, растворяющегося в потоке беспилотников. Его силуэт напоминал хищника, сытого, но не утолившего голод.
– Я – живое напоминание об их провале, – сказала она, и в этих словах звучал звон разбитого стекла детской кроватки. – Если медиа-вирусы распространят историю о том, как жертва их «совершенных» роботов учится рядом с наследником империи…
Ренн швырнул жвачку в урну.
– Просто хотели напугать. Знают, что доказательств – пыль. – Он повернулся к Элитре. – Предлагал сделку?
– Да. Я отказала.
– Безумие! – Виктор схватился за голову, будто пытаясь удержать разлетающиеся мысли. – Если отец узнает…
– Когда узнает, – поправил Ренн, указав на дрон-наблюдатель, зависший над ними. Его красный сенсор мерцал в такт пульсу невидимой системы. – Теперь мы – персонажи в их спектакле. Два глаза на каждого, чтобы следить, как пляшут марионетки.
Элитра сжала кулаки. В висках стучало, словно древний метроном, отсчитывающий такты старой боли: Сис-тем-на-я ошиб-ка. Сис-тем-на-я…
– Извините, – Виктор выдохнул, сгорбившись, будто невидимый груз давил на плечи. – Я…
– Хватит уже извинятся, – Элитра стукнула его кулаком в плечо, потом пожалела и погладила место удара.
– Может, кофе? – улыбнулся Виктор. – Хотя бы как начало.
Они двинулись вдоль улицы, где витрины кафе светились фальшивым уютом. Голограммы официантов махали им руками, застыв в вечной улыбке слуг без души.
– Через полчаса открываются двери общежития, – пробормотал Виктор.
– Кофе, говоришь? – Элитра толкнула дверь заведения, где запах зёрен смешивался с ароматом пластиковой ностальгии. – Пусть хоть это будет настоящим.
Они сели у окна, за которым проплывали дроны. Где-то в глубине станции гудели реакторы, напевая колыбельную для спящего разума. Мир за стеклом казался голограммой – яркой, хрупкой и бесконечно далёкой от правды, что пряталась в трещинах между официальными версиями и тихим шепотом стен.
Элитра пнула рюкзак, застрявший в дверном проёме застрявший в дверях под номером №384, и он с глухим стуком упал на плиточный пол. Ренн, проскользнув мимо, придержал дверь ладонью, его пальцы отпечатались на стали, как временные метки в вечности.
– Помощь нужна? – спросил он, наблюдая, как она выдёргивает ремень.
– Сама справлюсь. – Вещи высыпались на койку, словно внутренности разобранного механизма. Подушка, брошенная в угол, мягко шлёпнулась, будто капля воды в пустоте.
Виктор возник в дверях, неся пустую коробку – реликвию эпохи бумаги. Его тень, удлинённая светом коридорных ламп, легла на пол.
– Может, помочь?
– Сама справлюсь, – повторила Элитра, но её голос дрогнул, выдавая усталость.
Виктор указал на рычаг под кроватью, спрятанный в тени:
– Потянешь – появится стол. Здесь всё вручную, как в древних ковчегах.
Ренн щёлкнул переключателем. С потолка спустилась голограмма созвездия – бледные точки, связанные нитями света. Звёзды дрожали, словно напуганные звери в клетке.
– Привет от прошлых жильцов.
– Сотри, – Элитра махнула рукой, разрывая проекцию. Звёзды рассыпались, превратившись в дождь пикселей.
Виктор развернул бумажное расписание, его шорох напомнил шелест крыльев.
– Завтра ручная астронавигация. Курс корабля рассчитать.
– Интересно, справимся? – Ренн сел на край койки, его пальцы водили по стене, будто ощупывая невидимые швы реальности.
