Шатл Мартина и Бобби замер в десяти метрах над останками большого самолета. Самолет лежал на животе, словно аккуратно нарезанная кольцами рыба, которую выложили на причудливом разноуровневом подносе: логика системы спасателей рассчитала плоскости разрезов корпуса самолета еще до того, как первые спасательные дроны прибыли к месту аварии. Тушить самолеты, которые упали по всему миру, было просто некому. Некоторые локальные пожарные расчеты успевали на своих машинах к горящему в поле или недалеко от шоссе самолету, но сделать практически ничего не могли. Рейсу «ПанАм», который упал на дно Гранд-Каньона, ждать помощи было неоткуда с первых секунд аварии. Труба воздушки появилась здесь гораздо позже, когда место крушения было решено сделать мемориалом. Никакой спецтехникой сюда нельзя было доставить хоть сколько-то значимое количество тонн пожарного геля. Самолет, истекающий топливом, просто горел несколько часов, превращая песок и камни вокруг себя в подобие мутного коричнево-желтого стекла. Дроны из ближайшего городка беспомощно кружили над огнем, периодически сменяя друг друга: одни улетали на зарядку, другие становились им на замену, чтобы продолжать снимать место аварии. Подобный многим упавшим в тот день самолетам, этот рейс превратился в часы беспомощного наблюдения человечества за трагедией. Мы могли снимать, фиксировать, планировать операции по вскрытию горящих самолетов, но в 99% случаев ничего не могли сделать, чтобы помочь людям.
Несколько часов подряд весь мир сидел у экранов и смотрел, как горят самолеты в самых труднодоступных участках земного шара. Телевизионные корпорации пытались переключить внимание людей на что-то другое, но картина, как спасательные корабли кружат вокруг уходящего на дно залива или океана самолета, никак не спасала ситуацию.
Несколько часов мы смотрели на то, как горели упавшие в один момент самолеты, которые нарушили Закон Генсоку… Циничные критики говорят, что именно после этого шока и полученных людьми травм индустрия ИИ-терапии получила огромные государственные и частные инвестиции по всему миру. Нам всем стал нужен терапевт.
…
– Иногда нам всем нужен какой-то знак, чтобы снизить скорость, – пробормотал Бобби.
– Теория третьего заговора, братишка, теория третьего заговора…
Бобби не стал слушать продолжение бесконечного заговор-марафона и подтвердил туристической системе, что они могут отправляться дальше.
– Послушаем Си?
Бобби только согласно кивнул, и Мартин нашел у себя в телефоне трансляцию.
«… мы превратили почти любую поверхность в терминал и расширили экран нашего смартфона до любых размеров: от квадратика вызовной панели входной двери – до окон современных квартир. Включи телефон и просто выведи изображение на ближайший терминал.
Забыл куда-то позвонить? Даже если телефон в кармане, он подскажет тебе об этом, найдя любой свободный терминал рядом с тобой.
Мы умеем выращивать внутренние органы и проводить школьные уроки в онлайне. Дети учатся в международных группах, пока новая поджелудочная для их бабушки растет где-то в питательной жидкости в ста километрах к югу.
Ваш доктор знает, что у вас что-то не так, еще до того, как вы сами почувствуете недомогание. Холодильник расскажет ему, что вы едите, а телефон расскажет, сколько вы двигаетесь, и главное… главное: что изменилось и не пора ли вам сдать анализы.
Машины ездят сами, а белковый водитель – скорее требование закона в некоторых штатах или признак состоятельности владельца.
