– Умер?
Мистер Джиммерс с серьезным видом кивнул, но в его опечаленном взгляде проскакивала все же некая подозрительность, будто он предполагал, что Говард что-то от него скрывает.
– Свалился с обрыва всего пару недель назад. Это его машина там, на скалах, внизу. Падение с такой высоты несовместимо с жизнью. Тело так и не нашли. Я предполагаю, что бедолагу выбросило в воду и унесло береговым течением далеко на юг. В общем, ты бы мог дождаться его и у себя дома.
Потрясенный, Говард прошел за мистером Джиммерсом в тускло освещенную гостиную.
– У вас не найдется чего-нибудь выпить? – спросил Говард, не боясь уже показаться невежливым. В желудке было на удивление пусто. Новость совершенно сбила его с толку, и почему-то возникло ощущение, что теперь все его планы нарушены, а жизнь и вовсе кардинально изменилась.
Мистер Джиммерс на вопрос о выпивке отреагировал озадаченным взглядом, словно не мог понять, зачем это нужно, однако потом кивнул и исчез в соседней комнате. Раздался приятный звон бокалов. Хотя бы один уместный звук, единственный знакомый звук за последнюю неделю.
В доме с каменным полом и каменными же стенами, покрытыми неровным слоем штукатурки, было холодно. От оплывших свечей в комнате едва ли становилось светлее, и помещение смахивало на храм. Очаг тоже был из камня и кирпича, и в гостиной, несмотря на мощное пламя, царила ледяная стужа. Говард подошел поближе к камину, пытаясь вспомнить, под каким камнем скрыта пустота, в которой пятнадцать лет назад спрятали рисунок. Никаких следов: ни трещин на стыках, ни сколотой известки.
Говард вытянул почти уже заледеневшие ноги перед огнем, пошевелил пальцами. Сейчас бы надеть ботинки обратно или достать вторую пару носков из трейлера. Только вот за окном мрак и туман, машину даже не видно за пеленой темноты, а в лесу рыщут воришки.
Опять вспомнилось пресс-папье, украденное из бардачка. Проучили его на двести долларов. И Грэм, оказывается, мертв…
Говард похлопал по карману, в котором лежало письмо от Грэма. Слава богу, что хотя бы его он не оставил в кабине трейлера. Может, прямо сейчас показать письмо мистеру Джиммерсу, пока суд по делам о наследстве – или кто там этим занимается – не забрал все вещи Грэма? Тогда рисунок будет утерян навсегда. С другой стороны, кто вообще такой этот чертов Джиммерс? Расположился тут, расхаживает по комнатам, как у себя дома, ведет странные разговоры про сарай… Говарду вдруг ужасно захотелось заглянуть туда хотя бы одним глазком.
Хватит, что за глупости! Если его застукают возле сарая или камина, вся затея с рисунком Хокусая, и так уже шаткая, пойдет прахом. В этот момент Говард заметил, что на стенах полно картин, фотографий и бесконечных гобеленов. Хорошенько рассмотреть их в тусклом свете не получалось, и он подошел ближе.
В целом он не увидел ничего примечательного: репродукции сцен охоты и портретов странно одетых женщин с развевающимися волосами, не принадлежащих ни к одной известной исторической эпохе. Жуткие африканские маски, деревянные марионетки и шкафчик-витрина, забитый посудой из цветного стекла… Куда, кстати, запропастился мистер Джиммерс? Точнее, куда запропастилась обещанная выпивка?
Говард направился в соседнюю комнату. Здесь горел яркий свет от самой настоящей электрической лампы. Тогда зачем все эти свечи в гостиной? Возможно, мистер Джиммерс просто любитель создать атмосферу. Говард сразу вспомнил эту комнату – с восточными коврами, разномастной дубовой мебелью и деревянной люстрой.
