– Капуста, – произнесла она вслух и, прикрыв глаза, как наяву, увидела перед собой кочаны. Он высаживал капусту.
Открыв глаза, Элоиза покачнулась. Ее ослепил солнечный свет, и она едва не потеряла равновесие. Постаралась вернуться мыслями в собственный огород и пометила нужное место палкой, затем двинулась дальше. Что же посадить на этой грядке? Какая растительность сможет навредить его капусте?
Она действовала инстинктивно. Совсем скоро станет ясно, где спрятан его сад и где скрывается он сам, и тогда Элоиза увидит результат своих трудов. Забавно, что ей пришлось вступить в первую в мире овощную войну. И это сражение она обязана выиграть. Дряхлый старик был при смерти, и его мощь умирала вместе с ним.
Элоиза сходила за лопатой и, напевая себе под нос, начала выкапывать ямки, а на дно каждой клала по клубню. Морской бриз взъерошил ей волосы, и она бросила хмурый взгляд на ту штуку на соседской крыше. Ветер подхватил фанерную руку, и та медленно вытянулась в насмешливом приветствии. Элоиза стала напевать громче, и так, напевая, она полила каждый клубень чернилами моллюска и засыпала ямки землей.
Когда Говард проснулся, все тело ныло. Спать в кресле – занятие довольно утомительное, и полночи он пробовал устроиться поудобнее. Ближе к утру наконец-то крепко заснул, а теперь был весь растрепанный и помятый, шея затекла.
Внезапно он понял, что именно его разбудило: кто-то позвал его по имени. В замке задребезжал ключ: за распахнувшейся дверью стояли мистер Джиммерс и – о чудо! – Сильвия. Говард выпрямился, быстренько протер лицо, пригладил волосы, выбрался из кокона покрывала и встал, хотя из-за боли в спине чуть не согнулся пополам.
– Сильвия! – воскликнул он, желая придать голосу радости и уверенности. Увы, из горла вырвался только хрип.
Мистер Джиммерс смотрел на Сильвию с восторженным видом гордого отца и взглядом как бы намекал Говарду, что ожидание этой встречи явно того стоило.
И он был прав. Сильвия ничуть не изменилась. Все такая же бледная, почти прозрачная кожа, пышные темные волосы в художественном беспорядке. На губах слишком яркая красная помада, однако в данный момент Сильвия казалась идеально подходящей для этой яркости, даже если Говард не помнил и не ожидал увидеть ее такой. Большие глаза – тоже что-то новое. Она будто сошла с картины Россетти и нанесла современный макияж, а также облачилась в сшитую вручную одежду из натуральных тканей. Сильвия прекрасно смотрелась бы даже в мешке из-под муки или в широком гавайском платье.
– Выглядишь ужасно, – сказала она, едва не усмехнувшись.
– Неужели? – выдавил Говард.
Приятно, что она начала разговор шутливо, хотя они не виделись уже много лет. «Как бы перестать ужасно выглядеть?» – подумал Говард, но в голову ничего не приходило.
– Да, просто кошмар. Это я виновата, что тебе пришлось провести всю ночь в кресле. Я вчера поздно вернулась домой, и мистер Джиммерс только утром до меня дозвонился. Сказал, что запер на чердаке мужчину, который может оказаться грабителем или убийцей, хоть и уверяет, что он мой кузен. Мы ожидали тебя только к концу недели.
– Я спешил. Со временем уединение выматывает.
– А уединился ты давно? Неудивительно, что у тебя такой вид.
Судя по улыбке Сильвии, она не сомневалась в чувстве юмора Говарда, словно они встречались лишь на прошлой неделе и ей хорошо известны все его достоинства и недостатки. Говард еще не до конца проснулся, но все-таки вспомнил – именно по этой причине, помимо прочих, он не смог ее забыть.
