– Почему?
– Потому что вы, европейцы, всегда спешите. Запомните одну мудрость, которую я извлек для себя, работая в этой стране.
Касым не торопясь потянулся к ящику стола и достал пачку сигарет. Вынув одну, он закурил и задумчиво пустил струю дыма в потолок.
– Запомните, кто спешит, тот покупает дорого. Кто не спешит, покупает дешево. – Касым оглядел их по очереди. – Вот взять меня. Я живу в этой стране и мне не нужно выплачивать командировочные, оплачивать перелеты, платить за гостиницу и за разрешение на работу. Я местный.
Касым стряхнул пепел в корзину, возле стола. Алекс заметил, что на столе нет пепельницы.
– И что самое важное, я всегда здесь, на месте. И мои офисы по скупке алмазов есть в каждом районе этой страны. Там сидят мои сыновья и племянники. И они тоже всегда доступны, в режиме ожидания. Ведь никто не ответит на вопрос, когда и где?
– Что именно, «когда и где»? – спросил Виктор.
– Никто не знает, когда и где местный, оборванный старатель, найдет тот самый заветный крупный алмаз, который изменит всю его жизнь. И такие камни здесь находят. Нечасто, но находят. Местные алмазы – одни из наиболее чистых и дорогих во всем мире.
Алекс уже знал, что кимберлитовым трубкам Сьерре-Леоне около 250 миллионов лет и что в этой стране действительно находят уникальные по своему цвету и чистоте камни.
Касым опять обвел гостей взглядом.
– И когда это произойдет, куда придет этот оборванный и счастливый старатель, как вы думаете? Кому он принесет это сокровище, которое он нашел, ползая в грязи старательского забоя и надрывая свою спину по четырнадцать часов в сутки?
Касым глубоко затянулся, глядя на посетителей, и выпустил в потолок очередную струю дыма.
– Он принесет его мне… Почему, спросите вы? А потому, что именно я через свои офисы в глубинке снабжаю этих старателей питанием и минимальным набором оборудования. Нет, я не даю им много. Мешок риса на артель, немного денег, чтобы купить лопаты, кайла и сита для отмывки. Конечно, они не смогут вернуть мне этот долг, если не найдут ничего. Я это понимаю, но иду на этот оправданный риск. Потому что, как показывает опыт, эти затраты с лихвой окупаются иногда даже одним найденным камнем. А я скупаю у них всё, что они нашли.
– Но ведь они могут продать найденный камень любому скупщику в глубинке или привезти в столицу и продать здесь дороже, – предположил Абдулкарим.
Касым усмехнулся.
– Могут, конечно. Но не будут. Алмазный бизнес в этой стране держат ливанцы. А мы хорошо знаем друг друга, многие являются родственниками. Если появляется интересный камень, мы сразу узнаем, откуда он и кто его нашел. Есть, конечно, часть старателей, которые работают самостоятельно, не обращаясь к нам за помощью. Хотя и они чаще предлагают камни нам. Потому что мы заплатим сразу же и любую сумму. Но по нашей цене. Какой ему смысл ехать в столицу, чтобы искать покупателей там, где его могут кинуть или просто отнять камень?
Касым опять затянулся.
– Так что я не спешу. Сижу и жду… Вот почему я покупаю дешево. А все остальные пришлые белые спешат, хотят быстро и дешево заполучить лучшие в мире алмазы и разбогатеть. Но в результате, покупают их дорого.
– Так что же с теми сорока процентами белых, которые сделали открытие, что камни здесь не дешевы? – спросил Абдулкарим.
– О, эти? Они начинают искать свободные участки и алмазные россыпи на них, получают лицензии и начинают добычу своих собственных камней. Это, конечно, самый правильный подход. Но только, если повезет с местом. Около половины из них разорится в первый же год, остальные в течение следующего года-двух. Только единицы смогут удержаться более трех лет. Эти самые стойкие и гибкие. Этих я уважаю. Именно они могут стать победителями в этой игре на выбывание. А дальше все зависит от удачи. Кому-то повезет, кому-то нет.
