– Ну, запылил! – выгружая дрова, проворчал капитан.
Настя, устав от жары, решила поплавать.
– Папа! – вдруг услышали они испуганный крик Ромки, который со всех ног нёсся обратно.
– Что там у него случилось? – высунулась из каюты мама.
– Не знаю. Может, увидел что? – пожал плечами отец и направился навстречу сыну.
Мама с Настей бросились следом.
– Папа, там человек лежит! – испуганно проговорил Ромка, подбежав к ним.
– Какой еще человек? – нахмурился отец. – Живой?
– Да нет же, мертвый!
– Ну-ка показывай, где?
Посередине острова лежал утопленник, а вернее все, что от него осталось. Кожи уже не было, грудная клетка была раздолбана птицами. Внутренности съедены. Остался только скелет, обтянутый мышцами и сухожилиями. Из одежды уцелел только кожаный ремень с большой железной бляхой.
– Мужчина, – подытожил папа. – Надо на берег сообщить. Всё, снимаемся отсюда.
По пути им встретился рыбнадзор, и папа сообщил о страшной находке.
– Вот и шестой лесник нашелся. По весне у нас шесть лесников утонуло, пятерых нашли, а шестого нет. Спасибо, что сообщили. Счастливого пути и осторожнее на воде, видите, что бывает, – разъяснив ситуацию и дав напутствие, рыбнадзор помчался к острову.
– Да мы осторожны, – вздохнул капитан.
Настроение у путешественников упало. Остров переименовали в «Остров утопленника», и старались больше на нем не останавливаться.
***
Чуть-чуть не дойдя до правого берега водохранилища, Катерина вздрогнула и заглохла.
– Да елки-моталки, немного не дотянули! – в отчаянии вскрикнул капитан
– Отнесет сейчас волнами от берега! Ромка, быстро сюда, – скомандовал папа, надевая спасательный жилет и обвязывая вокруг себя носовой канат.
Брат с сестрой быстро перебрались с крыши на нос, надеясь, что папа обязательно найдет выход. А по-другому и быть не может!
– Слушай меня внимательно! Я сейчас поплыву к берегу, а ты следи за канатом. Припустишь, если не хватит, или закрепишь. Все понял? – не вдаваясь в долгие разъяснения, капитан нырнул за борт.
– Совсем ничего не понял, – прошептал Ромка, беспомощно посмотрев на сестру.
– Я тоже. Сообразим по ходу пьесы, – спокойно отозвалась та.
Не доплыв до берега, папа начал что-то кричать. Но из-за ветра слов было не разобрать. Рассердившись, папа начал грозить кулаком. То одним, то другим. По очереди. Грозить сразу двумя кулаками у него почему-то не получалось.
– В-в-все, мне каюк. Чего там кричит, не п-п-ойму, – разволновавшись, Ромка как всегда начал заикаться.
– Успокойся и вспомни, о чем он там говорил. Если что, вместе получим, – пыталась поддержать сестра.
– Не з-знаю, не могу в-вспомнить, – паника полностью лишила брата способности мыслить.
Трясущимися руками он теребил несчастный канат, шепча что-то себе под нос.
Легко впадая в гнев, папа требовал от четырнадцатилетнего подростка ума и смекалки взрослого человека. Настя видела, брат совсем растерялся.
– Рома, приди в себя. Ты же умный, когда захочешь. Что там с канатом надо сделать? – медленно и тихо произнесла она, сдавив ладонью плечо брата.
– Хорошо. Сейчас, – пробуя сосредоточиться, Ромка глубоко вдохнул.
– Не доплыл, значит надо припустить канат.
Папа, перестав размахивать кулаками, поплыл дальше.
– Уф, угадали, – улыбнулся Ромка и, смахнув пот со лба, благодарно взглянул на сестру.
– Ты молодец! – похвалила его Настя, не выпуская из поля зрения отца.
Наконец, выйдя на берег, тот опять что-то закричал.
