Бунт. Как разрешить себе быть плохим - страница 2

В 2013 году я работал в «Нетологии»[1]. Всегда старался приходить на работу пораньше, а уходить как можно позже. Мне казалось, что нужно подтягивать хвосты за сотрудников, работать по ночам и выходным – этим я и занимался. Разумеется, в таком режиме отдых превратился в «лежать и отсыпаться». Отпуск и выходные пугали, это время казалось бесполезно потраченным. Выспался? Иди поработай.

На деле эта книга – история о поиске смысла жизни. Я делал ставки на работу, потому что с ней все понятно и просто, а в мире очень мало правил, которые однозначно работают. С работой иначе: сделал дело – получил зарплату. Это отличный инструмент в борьбе с тревогой, потому что результат работы я могу контролировать, и он гарантированно принесет мне удовольствие. Другие же сферы жизни, в отличие от работы, слабо поддаются контролю, ведь можно пойти на курсы рисования, но так и не научиться хорошо рисовать или научиться, но не стать художником. Неприятно.

Короче, работа со всех сторон была хороша: как будто понятна, как будто предсказуема. Я думал, что о человеке можно судить по тому, как он трудится. Насколько хорошо он работает, настолько же он хороший человек. Чем более значимы его труды, чем дольше они просуществуют после его смерти, значит, тем лучше он был при жизни.

Когда-то я увлекся творчеством Айн Рэнд, уверен, многие с ней знакомы и читали книгу «Атлант расправил плечи». Мне запомнилась фраза одного из героев, Франциско Д’Анкония, о том, что «в жизни имеет значение лишь одно – насколько хорошо ты делаешь свое дело {…} это единственное мерило ценности человека».

Возможно, Айн Рэнд хотела как лучше и эта фраза многих подтолкнула к большим жизненным переменам, но вот что увидел я: работа подавалась как самоцель. Это польза обществу, а все мы – его часть, ценные, нужные в контексте целого механизма винтики. Тогда мне пришла в голову мысль, что меня родили, чтобы нанять на работу, потому что человек создан именно для нее.

Пробежимся по хронологии: в 2013 году я перебрался в Москву из Оренбурга и устроился в «Нетологию» руководителем видеопродакшена, после чего перешел на должность исполнительного директора «Лаборатории новых медиа» в 2015 году. Через два года я стал директором по развитию в «Лайфхакере»[2], где в 2019 году внутри издания появился RND-проект[3], который вырос в отдельный бизнес. Я проверял новую бизнес-модель – продажу бренд-медиа клиентам, она сработала, и мы выделились из «Лайфхакера». Так я стал генеральным директором и совладельцем «Палиндрома»[4].

Я много работал, перерабатывал, мало отдыхал, а потом очень устал и заболел: в феврале 2022 года мне поставили диагноз «депрессивный эпизод средней тяжести».

Помните огромные здания советской архитектуры 1920–1930-х годов? Монолитные, строгие, минимум декора, максимум «пользы», ничто в таких зданиях не должно было отвлекать советского человека от работы. Некоторые архитекторы говорят о них: «Тогда был человек для здания, а не здание для человека». Именно так я когда-то мыслил о работе – это я был создан для нее, а не наоборот.

За несколько лет до депрессивного эпизода у меня уже закралось подозрение, что в системе «работа как смысл жизни» что-то не так, ведь каждое мое продвижение, повышение или прорыв происходили не потому, что я приходил в 8 и уходил в 11, а потому, что хорошо делал свою работу.