Бунт призраков - страница 15

Мистер Спенсер встал и принёс стеклянную банку, наполовину набитую ватными шариками, я выудила один и начала разрывать его руками, скручивая волокна. Затем расположила их под головой миссис Тёрнер, словно палочку от леденца.

– А! – сказал мистер Спенсер.

– Нужно больше закрутить, – сказал Джон. – Будто она парит в воздухе.

Я перераспределила вату, обрамляя волосы миссис Тёрнер, создавая смутные очертания фигуры, испаряющейся книзу, с белым завитком на конце.

– Это называется эктоплазмой, – сказал мистер Спенсер, откидываясь на спинку стула и ухмыляясь. Он зажёг спичку, глубоко затянулся трубкой и выпустил дым, тонкое белое облачко, над своей головой. – Говорят, это духовная энергия.

– Кто говорит? – спросила я.

– Спириты.

Тогда я впервые услышала это слово.

– А кто они?

– Глупцы, которые верят, что можно разговаривать с мёртвыми, и готовы заплатить приличные деньги за эту ложь. Я случайно узнал, что мистер Тёрнер – один из них.

Он повернул ручку на лампе и приглушил свет. Мои глаза приспособились к тусклому сиянию луны.

– Ты знаешь, что это? – спросил он, открывая коробку и доставая прямоугольное стекло.

Я покачала головой.

– Это фотографическая пластинка, – сказал он, проводя пальцем по краю. – Она покрыта химическими веществами. Когда объектив камеры фокусирует свет на поверхности, он отпечатывается на стекле. Смотри.

Мистер Спенсер вставил пластинку в фотоаппарат и снова повернул ручку – пламя заплясало в лампе. Он поставил доску с вырезанной фотографией и моим творением из ваты к стене, а лампу – сбоку, чтобы хорошенько осветить.

Он выстроил кадр и повернул линзу объектива.

– Когда изображение не в фокусе, люди видят то, что хотят, – сказал он.

Щёлк.

Он растопырил пальцы, считая, сколько секунд был открыт затвор, вобравший ровно столько света, чтобы на фотопластинке остался призрачный силуэт.

– Что он делает? – спросил Джон.

– Иди сюда. Я тебя сфотографирую, – сказал мистер Спенсер.

– А Джону тоже можно? Мне бы хотелось, чтобы мы были вместе на фотографии, – спросила я.

Он недовольно заворчал и махнул, чтобы мы следовали за ним в комнату с занавеской, висевшей на стене в качестве фона, затем поставил стул и установил штатив передо мной.

– Садись, – сказал он, и я послушно села. Я всегда слушаюсь, никогда не задаю вопросы. Джон сел рядом со мной.

Мистер Спенсер достал вспышку из коробки. Она была металлическая, в форме буквы Т. Проволока соединяла её с затвором фотоаппарата. Мистер Спенсер открутил крышку маленькой стеклянной бутылки с порошком для вспышки и насыпал нужное количество в желобок сверху. Затем он направил фотоаппарат на нас, – стеклянный объектив казался одиноким чёрным глазом циклопа, – поднял руку и…

Щёлк.

Затвор открылся, электрический разряд метнулся по проволоке, поджёг порошок во вспышке и…

Бум!

На мгновение дым и целый водопад искр заполнили комнату, а едкий запах горящей химии ещё долго не выветривался.

Мистер Спенсер направился в тёмную комнату, обработал фотопластинки, смешал реактивы в лотках и проявил изображение. Затем он вернулся к нам со снимком в руке. На нём были изображены мы с Джоном вместе с духом миссис Тёрнер, будто обнимавшим нас за плечи.

– Это двойная экспозиция, – объяснил он. – Магия, одним словом.

Я с удивлением разглядывала своё творение. Размытое лицо и облако ваты пробудили моё воображение, и оно заполнило пробелы, превратив смутные очертания в конкретного человека. Хотя я знала, что это лицо миссис Тёрнер, стоило мне прищуриться, как я видела в нём нашу маму.