Пробежала волна восхищенных вздохов выпускников, показались первые лучи. Вот они первые лучи солнца! Неуверенно лучики стали освещать край деревьев. Затем словно цветок, солнце мгновенно распустило свои лепестки. Заиграла музыка. Все поднялись с пола и устремили взгляд в сторону восходящего солнца, ребята засияли в улыбках. Легкая, мелодичная музыка, немного грустная, проникла внутрь каждого выпускника. Прощальная музыка, музыка, которая говорит им о том, что пора отправиться в сложный путь под названием взрослая жизнь. Кто-то возбужденный ощущением небольшой свободы не смог сдержать слезы. Кто-то просто улыбался и наслаждался теплом солнечных лучей. Снизу роботы пустили тысячу белых ручных голубей, к ноге которых были привязаны легкие белые ленточки. Голуби вылетали из-под балкона и, размахивая своими белыми крыльями, словно прощались с выпускниками. Когда голуби исчезли в небе, роботы запустили множество белых гелиевых шаров, на которых были написаны имена ребят. Все взялись за руки и крикнули:
– В светлое будущее!
Эту фразу однажды выкрикнул выпускник несколько лет назад, так же стоя на балконе и встречая рассвет. После этого на протяжении нескольких десятков лет никто не нарушает традицию. Когда солнце уверенно засияло на небе, выпускники стали расходиться по комнатам, чтобы привести себя в порядок и немного поспать. После обеда прилетят аэробусы и развезут всех по домам. Выпускной окончен.
Слуцкому теперь не хочет спать. Он остался один на балконе. Присев на покрывало, он задумался о том, что теперь его ждет впереди:
«Два месяца отдохну от школы, потом получу полноправие, месяц можно будет поездить с ребятами по районам. А там и Академия начнется! Нужно искать свою спутницу и строить семью. А еще эта работа – архитектор. Нет, ну почему меня определили в архитекторы?»
Он крайне недоволен, что в распределяющем классе, где выявляют способности школьников, дают кучу тестов и определяют навыки, комиссия решила, что из него выйдет отличный архитектор. Представив, как он станет примерным семьянином, великим архитектором, Слуцкий скривился.
«Это как программа какая-то: школа, профессия, семья, а потом старость. Я так не хочу, не хочу!»
Но по-другому жить не получится, ведь это норма, которую нарушить невозможно. Вся жизнь человека в Республике словно расписана. Все предрешено.
Лучи солнца стали превращаться из нежных лепестков в раскаленные иглы. А желание свободы, которое и так с каждым днем становилось все сильнее, превратилось в навязчивую мысль. Слуцкий слишком погрузился в думы. Когда лучи солнца стали не на шутку обжигающими, такими что больше невозможно было сидеть на открытом балконе, он пришел в себя. Ему показалось, что он вынырнул из глубокой реки и от безысходности выполз на единственно возможный берег.
«Нет. Свободы мне не видать, это же невозможно, что я могу изменить? Как я могу уничтожить эту огромную машину, которая управляет нами?», – признался он себе.
Встав с покрывала, Слуцкий лениво вытянулся, так что его спина распрямилась. Громко зевнув, он повернулся к коридору, чтобы выйти через него в зал, а с зала подняться в комнату, как увидел любопытные глаза робота, которые так и сверкали за стеклом. Как только Слуцкий свел брови и заторопился к роботу, тот сразу же отвел от парня взгляд и замер. Внутри Слуцкого мгновенно все вскипело, в правом глазу начало пульсировать. Он впритык подошел к роботу и заглянул в его потухшие глаза.
