– Что тебя беспокоит?
– Ничего, – буркнул он.
Резко соскочив с дивана, Тим ринулся в главное помещение, откуда до Лео донесся неприятный звук – Тим начал что-то царапать мелом на доске. Вероятно, умная мысль внезапно влетела в голову ученого. Запечатлев порыв мыслей, Тим вернулся к брату и, плюхнувшись на диван, немного улыбчиво спросил:
– Ну, так чем тебе чип мешает?
– Мне не нравится, что во мне сидит какое-то инородное тело, и его нахождение в моем теле обязательно, – сказал Лео.
Тим начал разминать шею, наклоняя голову из одной стороны в другую сторону, прокрутив в голове речь, глубоко вздохнув, начал:
– Это раньше чипы были железками, сейчас они наполовину состоят из органики, они абсолютно безвредны и ничего кроме пользы не несут. Чем они тебе не нравятся?
– Тим каждый гражданин живет под жестким контролем, невозможно ничего сделать такого, что было бы незамеченным…
– Ой, Лео, они отслеживают гражданина крайне редко. Жесткое наблюдение происходит за людьми, которые больны, бунтарны и имеют криминальное прошлое. За обычным человеком, таким как ты, следить не будут, не хватит работников, чтобы следить за всеми.
– В том то и дело, что за мной следят, – вырвалось у Лео.
– Что? – Тим вытянул рот от удивления.
– А то, что за мной следят!
Тим привстал с кресла и быстро подошел к Лео, взял его за руку и потянул на себя. Лео встал с дивана.
– Пойдем в кабину, а потом ты мне все расскажешь, – шепнул Тим.
– В кабину? – удивленно спросил Лео, не поняв о какой кабине говорит Тим.
– Я проверю тебя на наличие, – Тим оборвался.
Лео кивнул головой, он понял, на наличие чего Тим хочет его проверить. Когда Лео просканировался в кабине, Тим облегченно вдохнул:
– И так, прослушек и других приборов кроме чипа нет. В моем помещении стоит изоляция, чип здесь не работает, точней не передает сигнал. Но другой прибор более продвинутый, может подавать сигнал в аппаратную. Ты чист, а значит, сейчас нас никто не слышит. Можешь говорить все, как есть…
И теперь убедившись в том, что контроля нет, Лео обрадовался и начал рассказывать Тиму обо всем, что увидел за последние дни, начиная с Малинковской и заканчивая парнем, за которым гнались полицейские.
– Что если сектор «Л» есть? Что если мы чего-то не знаем?
– Не так важно есть сектор «Л» или нет. Мне любопытно другое, почему так повела себя Малинковская? Я слышал, что она находится на лечении, но оказывается надсмотрщица наша замешена в чем-то другом?
– Послушай, Тим, неужели ты ничего не знаешь, я думал ты…
– А почему я должен знать? – возмущенно оборвал он Лео.
– Тим, ты ученый, а ученые имеют особый статус. Вы всегда все знаете.
– Лео, мне все равно, что происходит в нашей Республике. Политика, интриги мне не интересны, – начал бубнить себе под нос недовольно Тим, – я ученый. Единственное, что беспокоит меня, так это изобретения, наука. Наука – это моя жизнь! Понимаешь? Мне плевать какой там у нас строй, какие у нас проблемы. Мне важно, чтобы меня снабжали всем необходимым оборудованием, создавали условия для моей работы. Пусть сегодня снабженцем будет Центральная Республика, а завтра другая.
После сказанного Лео смутился, ведь он ожидал другой реакции. Лео надеялся на то, что Тим станет его партнером по поиску истины, но он ошибся.
– Брат, я вижу твое смущение. Я могу помочь тебе, но только сам ищи ответ. На меня ты можешь рассчитывать, как на ученого, но не как на стратега или искателя правды. Я всего лишь ученый.
