– А с оценками как? Тройку по физике исправила?
Эта долбанная тройка ей уже вторую неделю покоя не дает. Каждый день меня из-за нее дергает.
– Еще нет, – сдержанно произношу я. – Пока не было возможности ответить.
– Почему? – в голосе мамы сквозит негодование. – Ты разве не тянешь руку на семинаре?
– Тяну. Просто у нас в группе тридцать человек, и…
– Ася, ну как так? – она начинает заводиться. – Столько времени прошло, а ты все никак не можешь улучшить свои показатели! Хочешь, чтобы преподаватель решил, что тебе плевать? Хочешь испортить свой диплом позорной тройкой по физике?!
– Ир, успокойся, она же сказала, что просто еще не успела ответить, – пытается вмешаться отчим, мягко касаясь маминого локтя.
– Вить, ну я не могу просто так смотреть, как она свое будущее гробит! – мама всплескивает руками.
Честно говоря, во время таких разговоров у меня еда встает в горле комом. Поэтому из-за стола я, как правило, выхожу голодная. Очень трудно есть и параллельно с этим выслушивать жесткую критику. Она не только по нервам, но и по аппетиту бьет.
– Ну какое еще будущее, Ир? Это всего лишь одна тройка, – отчим слабо улыбается. – Исправит она ее, никуда не денется…
– Ой, у меня уже сил нет, – мама утомленно качает головой. – Все ведь ей даем: и кров, и пищу, и на карманные расходы… Одежду, какую хочет, покупаем. Только бы училась хорошо! А она и того не может!
– Мам, я исправлю эту тройку! – говорю я, чувствуя, как на глаза наворачиваются предательские слезы.
– Уж будь добра, дорогая! – мама гневно упирает руки в бока, глядя на меня так, словно я главное разочарование ее жизни. – Будь добра! А иначе никакого тебе компьютера!
– Но мне компьютер для учебы нужен, – слабо возражаю я.
– Видимо, не очень-то он тебе в учебе помогает! Больше отвлекает, наверное! – ядовито вставляет мама. – И вообще… Мы раньше без всех этих компьютеров учились и прекрасно справлялись: и сессии закрывали, и зачеты. В библиотеку зато ходили, читали много… А вы со своими компьютерами вконец отупели! Даже в уме вам считать лень! Скажи же, Вить?
– Ну… Тут как посмотреть, Ир, – отчим задумчиво почесывает щеку. – Сейчас ведь время другое… Без Интернета никуда.
– Да знаю я их Интернет, – отмахивается она. – Ничего путного в нем нет! Сплошной срам и деградация…
Дальше я не слушаю. Просто выключаю слух и сосредотачиваюсь на гуляше, который густой оранжевой массой покрывает слипшиеся спагетти. Поливать грязью современные технологии, современную систему образования и современную молодежь – любимое занятие родительницы.
Кажется, она никогда не устанет повторять, что в ее молодости жизнь была гораздо лучше. Взрослые были умнее, дети – послушнее, а государство – справедливее.
Иногда у меня создается ощущение, что мама люто ненавидит все, что является продуктом современности. В том числе и меня. Ведь я родилась на заре нулевых. Я будто вечное напоминание о том, что так, как раньше, уже не будет. Я не повторю маминых успехов в гимнастике, не реализую ее несбывшиеся мечты, не стану выдающейся спортсменкой или, на худой конец, талантливым ученым.
Я обычная. Ничем не примечательная девочка-подросток с кучей комплексов и заниженной самооценкой. Периодически меня обсыпает прыщами, я люблю смотреть бестолковые ток-шоу по телику, и мой IQ явно не дотягивает до маминого, ведь в школьные годы она выигрывала почти все олимпиады по этой долбанной физике. А я настолько никчемна, что не могу исправить несчастную тройку уже почти две недели.
