Вконец офигев, я медленно оборачиваюсь. Мария уже не позирует. Наоборот, собрав клюшки, она мельком смотрит на меня, и когда мы встречаемся взглядами, тут же уводит глаза в сторону. Затем быстро направляется к гольф кару.
Как же так?! Это что, она... подставила меня?!
Ну, пиздец... Ну что за...
Поворачиваюсь к этим троим. В коленях появляется противная мелкая дрожь. И вообще я чувствую себя мышкой, которую припёрли в углу три матёрых кота.
- Так, Марин, - безо всяких приветствий, холодно говорит Сосновский. - Предлагаю сразу начать с конструктива. Ты - девушка темпераментная, вспыльчивая, однако сразу предупрежу, что если попробуешь сбежать, мы тебя не просто догоним, но и накажем. Поэтому стой на месте ровно и слушай.
В ужасе смотрю на него.
- Насколько я понимаю, - продолжает он, - ты украла из моего сейфа очень важный документ.
Внимательно глядя в глаза, он делает многозначительную паузу.
- Рад, что ты это не отрицаешь. Так вот, в связи с этим событием, у меня к тебе появился целый ряд неприятных вопросов. Первый и самый важный такой: кому ты передала этот документ? Хорошо подумай, прежде чем попытаться соврать.
Моргнув, смотрю на него, как кролик на удава.
Сосновский вздыхает и поворачивается ко второму из своих сопровождающих - огроменному лысому мужику, которого издалека, наверное, легко спутать с Валуевым. Грузный, широкоплечий, он выглядит, как мясник из ужастиков. Физиономия такая же.
- Ребят, будьте начеку. Барышня очень быстро бегает.
Чувствую, что у меня губы дрожат.
- Я... - сглотнув, выдавливаю из себя я. - Не передавала никому документы...
- Угу, - щуря глаза, произносит Артём. - Ясно. То есть конструктивного разговора у нас здесь не получается. И на кого ты работаешь, ты говорить не хочешь. Всё правильно?
- Я... ни на кого не работаю... - еле слышно произношу я.
Страшно так, что даже холодно становится. Дрожу уже всем телом, наверное.
- Понятно, - разочарованно произносит он. - Ладно. Раз так, будем общаться иначе. Ребят, заберите у неё фотоаппарат и проводите её в машину.
- Я не пойду никуда... - отступая, шепчу я.
- Пойдёшь, - холодно произносит Сосновский. - Более того: поедешь.
Не успеваю я рыпнуться, как эти двое одним синхронным прыжком хватают меня за руки и, резко наклонив, валят лицом на траву. Вообще не церемонятся. Двое мужиков на одну девушку, капец!
- Пустите, блин! - воплю я. - Больно!
Закрутив руки мне за спину, они молча застёгивают на моих запястьях наручники. Лысый громила, сопя, поднимает меня и ведёт меня к стоящим неподалёку машинам для гольфа. Подводит к ближайшему. Он, как и остальные, двухместный и, я несмотря на то, что этот перец доставляет мне массу неудобств, успеваю озадачиться: а как они вообще собираются меня отсюда увозить?
Но озадачиваюсь я недолго. Лысый молча подводит меня к гольф кару, а стриженый, отдав подошедшему Сосновскому мой фотоаппарат со штативом, удивительно быстро для своей комплекции запрыгивает за руль гольф кара и кивает на соседнее сиденье. Лысый тут же поднимает меня в воздух и шлёпает задницей на сиденье. В этом стремительном полёте по дуге, я едва крышу башкой не задеваю.
- Поаккуратнее можно?! - охреневаю я.
- Рот закрой, - усаживая меня ровнее, глухо цедит он. - Будешь орать - вырублю.
Умолкаю. Ну его нафиг...
Вжав голову в плечи, сижу в неудобной позе и исподлобья смотрю на то, как Сосновский складывает штатив и убирает мой фотоаппарат в чехол. Лысый тем временем уходит к дальнему гольф кару и садится за руль. Сосновский, сложив мою технику, засовывает всё в отделение для клюшек, а затем сурово взглянув на меня, идёт к ожидающему его гольф кару с лысым за рулём и садится рядом.
